Что касается России того времени, то до 1860 г. в ней еще не было историографического названия «Кавказская война». Военные действия против народов Северного Кавказа назывались просто «покорением Кавказа», и официальные лица обычно рассматривали отдельные крупные эпизоды этой войны, так или иначе являвшейся единым целым, как частные конфликты, просто непрерывно следующие один за другим.
Политическая обстановка на Кавказе к 1813 году
После взятия в плен шейха Мансура и вытеснения черноморскими (запорожскими) казаками приазовских адыгов за Кубань вплоть до начала XIX в. на Северном Кавказе наблюдалось относительное затишье. Как уже говорилось ранее, в мирные дни в русских крепостях и казачьих станицах, на базарах и ярмарках шла активная торговля между русскими поселенцами и местными жителями. К тому же между казаками и горцами, как и в прежние времена, часто завязывались тесные дружеские отношения (куначество), заключались смешанные браки. В случае военного конфликта кунаки с обеих сторон могли сражаться с соплеменниками друг друга, но старались избегать своей непосредственной встречи на поле боя.
Обстановка на Северном Кавказе резко обострилась после русско-османской войны 1806 – 1812 гг. и русско-иранской войны 1804 – 1813 гг., в ходе которых Россия прочно закрепилась в Грузии и Северном Азербайджане. Самоуправляющееся Грузинское царство было упразднено, грузинские земли превращены по статусу в обыкновенные российские провинции с общероссийской системой управления. Из русской крепости Владикавказ на реке Терек в бывшую столицу Грузинского царства (а теперь – центр Тифлисской губернии) Тифлис (Тбилиси) через высокие горы по глубокому Дарьяльскому ущелью и Крестовому перевалу была проложена Военно-Грузинская дорога. Она служила в основном для переброски войск из основной части России в Закавказье и являлась единственным проходом, через который русская армия могла тогда преодолеть стену гор Большого Кавказа, так как пролегала большей частью по землям исповедовавших православную религию, а потому более лояльных к России, чем другие горцы, осетин-иронцев.
После присоединения к России Закавказья бóльшая часть предгорно-горной полосы Северного Кавказа оказалась в глубоком российском тылу, но при этом горцы, привыкшие к своему традиционному родоплеменному и раннефеодальному укладу жизни, продолжали упорно отказываться присягать на верность русскому императору. В сильной государственной власти, которую устанавливала на присоединенных территориях Россия, они видели посягательство на свою личную свободу и обычаи, установленные их предками, к которым на Кавказе издавна было развито высокое почитание, порой граничащее с поклонением.
После победы России в завершившейся взятием российскими войсками Парижа тяжелой