Ляля показала пальцем куда-то за спину Ирины.
Ирина обернулась, но позади нее не было никого, заслуживающего внимания – только озабоченные, спешащие по своим делам пешеходы. Да еще черный кот, который сидел возле водосточной трубы, сосредоточенно вылизывая заднюю лапу, как будто находился не на оживленной городской улице, а в тихом провинциальном дворике.
Уж не его ли имела в виду Ляля?
С нее станется…
Ирина повернулась к Ляле, чтобы попросить у нее пояснений, но той уже не было в пределах видимости. Вроде бы только что сидела вот здесь со своим скарбом – и нету ее, ни сумки, ни коробочки, и даже запаха не осталось.
Ирина удивленно огляделась.
Не привиделась ли ей эта колоритная личность? Не померещился ли удивительный разговор? А что – день сегодня жаркий, прямо как летом, душно, парит, перед грозой, что ли…
Да нет, не может быть, никогда с ней такого не случалось. Только что она разговаривала с Лялей и узнала от нее, что на этом самом месте двадцатого мая, в тот самый день, о котором расспрашивал ее следователь Дятел, убили какую-то женщину.
И, по Лялиным словам, убийца стрелял из красной машины. Из машины цвета крови…
А по документам цвет ее собственной «Мазды» так и называется – «бычья кровь»…
Теперь понятно, почему следователь Дятел заинтересовался ее «Маздой»…
Хотя… мало ли в городе красных машин? Почему именно ее машина так заинтересовала следствие?
Ладно, надо уезжать отсюда, ничего она больше не выяснит, только себе навредит.
Ирина шла по проспекту, задумавшись, – и вдруг она почувствовала какой-то смутно знакомый запах.
Резкий, неприятный запах. Запах зверя. Запах крупного, опасного хищника. Точно такой же запах она ощутила, когда после командировки в первый раз оказалась в своей машине…
Ирина вздрогнула и обернулась.
Рядом с ней шел мужчина средних лет с желтовато-смуглым лицом и узкими рысьими глазами. Встретившись с ней взглядом, он прошипел, почти не открывая рта:
– Иди вперед, не поворачиваясь и не оглядываясь! Иди, я сказал, не пялься!
Ирина хотела возмутиться, хотела ответить ему резко и решительно, но во рту у нее неожиданно пересохло, язык прилип к небу, и даже дышать ей стало тяжело. С трудом вдохнув, она смогла выдавить из себя только одно слово:
– Почему?
– Вот почему! – узкоглазый незнакомец положил ей руку на талию, словно ласково приобняв, а другой рукой дотронулся до левого бока.
Ирина дернулась было, но почувствовала легкий укол. Она скосила глаза влево и увидела, что в руке незнакомца зажато маленькое шило с тонким, как швейная игла, жалом.
– Дернешься – и тебе конец. Я воткну шило тебе в сердце. Мгновенная смерть…
Ирина почувствовала, как кровь отлила от лица. Ноги у нее стали ватными, и