Вся мощь самого грозного взгляда Гарри Короля устремилась на Мокрица.
– Господин фон Липвиг, чтоб мне провалиться, а ты опасный человек! Ты делаешь так, что люди начинают заноситься не по чину, а это кажется подозрительным и вызывает беспокойство. Что еще хуже, они заставляют очень сильно нервничать.
К удивлению Гарри, Мокриц подпрыгнул в воздух и закружился.
– Да! Да! Так и надо делать! И лорд Витинари это знает. Он верит, что люди должны стремиться к самосовершенствованию во всех аспектах. Я вижу это как наяву, Гарри. Вообрази юношу, который приглашает свою возлюбленную на поездку по железной дороге и осмеливается потратить лишние шесть пенсов, чтобы купить места в вагоне классом повыше. Да, он не толстосум, но он посмотрит по сторонам и подумает: это мне подходит, это мне нравится, и я не прочь так жить. А потом он возвращается на работу и стремится, да, стремится стать лучше, иными словами, богаче, что идет на пользу и ему самому, и его нанимателю, не говоря уж, конечно, о хозяине железной дороги, то есть о тебе, родимом, который позволил ему задуматься о чем-то большем, нежели подобающее ему место в поезде. Все в выигрыше, никто не в проигрыше. Пожалуйста, Гарри, пожалуйста, позволь людям стремиться к большему. Кто знает, может, все это время они сидели не в своем вагоне. Твои железные дороги, друг мой, научат их мечтать. А когда у человека есть мечта, он становится на шаг ближе к реальности.
На протяжении этой речи Гарри смотрел на Мокрица во все глаза, будто перед ним был гигантский тарантул, но таки нашел в себе силы ответить:
– Господин фон Липвиг, ты только что лежал под поездом, и пятьдесят тонн железа проехали у тебя над головой, а теперь ты вертишься как юла, весь такой энергичный, бойкий, с планами! Что ты такое принимаешь? И можно мне тоже?
– Ничего не знаю, Гарри, это мое естественное состояние. Что бы ни случилось, продолжай двигаться вперед и никогда не останавливайся. Мне это помогает. И не забывай: возьми себя – нас – в руки и сделай так, чтобы публика и механизмы не пересекались.
В состав Щеботана, точно так же, как и в состав его государства-побратима Анк-Морпорка, входила столица, несколько теоретически автономных городов-сателлитов, которые соперничали друг с другом в развитии, неопределенное количество других населенных пунктов, препирающихся друг с другом и раздутых от чувства собственного величия, а также множество усадеб, приходов, ферм, виноградников, шахт, деревень, дорог, названных в честь чьей-то собаки, и так далее и, уж конечно, тому подобное.
В