Наступило время идти в первый класс. Мама тоже светилась от счастья, она так долго об этом просила небеса. Ее сын идет в школу, и она его первая учительница.
На мои плечи при этом лег двойной груз ответственности.
Не подвести маму, учиться лучше всех остальных, чтобы она мной гордилась. Конечно же, я не подвел маму и стал самым старательным учеником ее класса. Незаметно пролетела и осень, наступили холода.
Зима в колонии проходила намного скучнее, чем лето. Одежда, точнее, ее подобие, и обувь не позволяли долго находиться на улице в мороз. Мы выходили только, чтобы перейти из барака в барак. В этот период я погружался в чтение книг по выходным.
Село – это совсем другое дело, как оказалось. Одним словом – свобода. И одежда не теплее ведь была, но нас было не остановить, никто и не пытался, конечно. Выпал снег, и начала работать Петькина фантазия.
– Вмиеш на лыжах кататыся? – спросил он меня, когда снег шел несколько дней и покрыл все вокруг белым покрывалом.
Я отрицательно покачал головой, но понял, будет весело, как всегда.
– Тогда тебе нужно сперва смастерить лыжи. У нас у всех уже есть, – начал поучать друг. – Пошли шукать.
Найти нужно было две по ширине одинаковые доски.
– Шукай подлинее, – продолжал теоретический курс горнолыжного спорта Петька, – тогда быстрее будет.
Наконец-то я нашел то, что просил Петро, правда, на соседском заборе.
– Молодец, то что нужно, – похвалил мою находку Петька. – Тут мы еще не брали.
Убедившись, что никого нет дома, мы осторожно оторвали четыре доски. Чтобы было незаметно, взяли с разных сторон забора и быстро побежали к нему домой. А я все думал, почему на заборах не хватает досок. Все стало ясно с приходом зимы. Забор идет в помощь начинающим спортсменам.
– Зроблю себе запасные, – объяснил Петька, почему взяли четыре доски.
У него дома в сарае оказалось много инструмента, которым он начал превращать обычные доски в спортивный инвентарь. Сначала поставил их возле меня.
– Потрибно отмерить длину и ровно отпилить, – с этими словами взял пилу и аккуратно подровнял дерево.
Потом из сарая достал рубанок и удалил с досок лишние сучки, зачистил их со всех сторон.
– Тримай, – протянул мне одну из досок и небольшой кусок бумаги, странной на ощупь. – Бэры и починай шлифуваты.
– А когда уже пойдем кататься? – нетерпеливо спросил друга.
– Не сегодня, точно. Еще багато работы, – ответил он деловито.
Мы почти до вечера возились с этими досками, я уже не хотел кататься. Все руки были в мелких занозах, я часто чихал от древесной пыли, которая образовывалась от нашей работы наждачной бумагой. А Петьке все не нравилось, то тут подпилит, то там. «Так скоро из забора спички получатся», – раздраженно думал я. Начинало темнеть, когда Петька сказал:
– Все готово!
– Ура! Бежим, покатаемся?
– Я