Он шёл и улыбался, довольный удавшимся днём и тем, что небо очищается, завтра будет солнечный день. Куртку можно будет дома оставить, чтоб не трепать её зря. А странный парень Андрей. Рубашка армейская, а куртка рабская. То ли дезертир, то ли расу потерял, то ли… И ругается забористо. Имя странное. А может, он тоже… были же, он слышал, угнанные, русские, а за белых их не то что не считали, но… не совсем белые. Ну, это он у Жени спросит. Если Андрей русский, как Женя…
Двое встречных белых шли в упор на него. Он легко разминулся с ними, даже не обратив на них внимания и привычно опустив глаза. Но они остановились и посмотрели ему вслед.
– Обнаглел, – сказал один. Не осуждая, а очень спокойно, констатируя факт.
– Он приметный, – так же спокойно ответил другой.
И пошли дальше.
Дойдя до дома, Эркин запер за собой калитку, а, проходя мимо сарая, с удовольствием вдохнул запах свежего дерева и легко, без шума, но и не таясь открыл и затворил за собой дверь. Он впервые не посмотрел на чужие окна, проверяя, не видят ли его. А пусть видят. Ему есть что ответить. И по лестнице он не поднялся, а взбежал, будто и не работал сегодня.
Когда они уже поели и Алису уложили спать, Женя налила ему вторую «разговорную» чашку.
– Ну а теперь, жилец, рассказывай. Так ты за ночлег платишь?
Эркин поднял на неё смеющиеся глаза.
– Значит так. Вся мужская работа по дому. Там дрова, вода, починка и всё такое. Это раз, – Женя кивнула и стала загибать пальцы. – Мне готовят, но продукты для себя я приношу. И, – он вдруг сообразил, – если нет, то плачу за еду тоже. Это два. За стирку я плачу, это три. И за ночлег плачу, это четыре.
– Три, – перебила его Женя. – Стирка, бельё постельное и ночлег вместе считаются. И где ты такую обдираловку нашёл?
Эркин поперхнулся чаем.
– Это как?
– А вот так. За постель на полу у всех под ногами, да ещё платишь за всё… Чистая обдираловка. Это что, этот парень так снимает?
– Снимал, – уточнил Эркин. – Говорит, к его хозяйке муж вернулся, и ему отказали.
– Ну, ясно, – засмеялась Женя. – Только если он даже с хозяйкой в одной койке спал, всё равно обдираловка.
Эркин покраснел.
– А что, так обязательно? – глухо спросил он.
– Да нет, – пожала плечами Женя. – Но когда и то, и то, и то… И работает он по дому, и все деньги, получается, что зарабатывает, отдаёт, и стирают ему, и готовят… это уже по-семейному. Слишком много для жильца, Эркин.
– А как же тогда? – растерянно спросил он.
– Попробую разузнать потихоньку. – Женя весело улыбнулась. – Жилец – это, конечно, хорошо придумано. Это ты молодец. Жильё за работу тоже неплохо. Но и тут подумать надо.
Эркин устало кивнул.
– Парень этот… Ты давно его знаешь?
– Сегодня сам подошёл. Ну, так бывает, –