А потом порадоваться, что твоя спина согнута, потому что у стола тебя встречает человек, который вполне мог бы потребовать и коленопреклонения.
– Ваше…
– Обойдемся без церемоний, эсса Да-Диан. Жаль тратить на них время.
Впервые вижу императора так близко, во всех, что называется, подробностях. Кажется, что с момента последнего придворного праздника, на котором мне довелось побывать, правитель империи Дайа ничуть не изменился. А может быть, это свечной свет удачно скрадывает морщины, обязанные появляться с возрастом даже у сильных мира сего.
Высокий, на полголовы выше меня, хотя я не жалуюсь на свой рост, стройный, как юноша, облаченный в строгий мундир гвардейского офицера, правда, не слишком большого чина, он выглядит совсем молодым, а ведь еще мой отец годился ему в сыновья. Темные волосы заплетены тугими косами согласно уставу, а потому чуть натягивают кожу на висках и приподнимают уголки глаз, делая императора похожим на уроженца окраинной Глалии, хотя в действительности все его предки – выходцы из серединных земель Дайи.
– Чему обязан честью видеть вас?
– Мы не будем играть в гляделки, эсса. Выслушайте то, что я скажу. Со всем вниманием.
Можно было и не напоминать лишний раз. Любому дураку ясно, что каждое слово правителя нужно ловить тщательнее, чем дичь себе на пропитание. Но я, разумеется, послушно киваю и занимаю предложенное место в кресле. Сам император остается стоять, задумчиво перебирая в пальцах кисти перевязи, с которой свисают ножны, отягощенные внушительным палашом.
– Вы состоите в списках Гражданской стражи, а значит, не раз уже прикасались к последствиям чумы, поразившей империю. И значит, не удивитесь больше необходимого.
Хорошее начало. Многообещающее. Только кожа на подлокотнике кресла там, где лежит моя ладонь, почему-то вдруг становится скользкой от холодного пота.
– Первые вспышки произошли еще при правлении моего деда… – Его голос звучит отстраненно, как у распорядителя на похоронах, перечисляющего регалии всем надоевшего, но наконец упокоившегося отца большого семейства. – Вы когда-нибудь видели «врата мечты» еще до того, как из них вылупляется бабочка?
Качаю головой. Те продавцы, что осмеливались предлагать мне путешествие в мир иной, никогда не показывали товар лицом. Хотя бы потому, что в тепле тела его попросту опасно носить, а кошельки и сумки на столичных улицах долго не живут.
– Они прекрасны. Сверкают и переливаются, как драгоценные камни, только не прозрачные, а мутные. Собственно, так коконы и попали в столицу. В качестве украшения, любимого знатными дамами. Но поскольку их хранили вместе с прочими, неживыми изделиями, тепла и света не хватало для пробуждения беды. А вот когда на одном из балов однажды зажгли слишком много свечей… – Он делает паузу, растерянно хмуря брови. – Да еще и танцы