Но если Бельгутай проявил смиренность, избрав путь наименьшего сопротивления, то Оэлун отреагировала бурно и гневно. Она обругала Тэмуджина и Хасара самыми последними словами, награждая самыми немыслимыми эпитетами, сравнивая и с собаками, съедающими свой послед, и с пантерами, прыгающими со скалы, и с остервеневшими львами, и с питонами, у которых глаза набухли, как животы, и с кречетами, терзающими собственные тени. Как они собираются, вопрошала мать, мстить тайджиутам и татарам, если не могут поладить с кровными братьями? «Вы – волки, обезумевшие волки, рвущие собственную плоть, полоумные молодые верблюды, нападающие сзади на своих матерей, хищные грифы, набрасывающиеся на скалы»{191}.
Возможно, до тайджиутов дошли слухи об убийстве Бектера или они просто решили убедиться в том, что семья Оэлун действительно существует на грани голодной смерти. Посланная ими разведка донесла, что там все более или менее благополучно. Таргутай, самопровозглашенный вождь монголов, понимал, что Тэмуджин с каждым днем становится для него все более опасным. Проще всего было бы его убить, но это вызвало бы вендетту братьев, которые подняли бы против него весь клан борджигинов. Он мог бы убить их всех, но тогда развеялась бы его репутация мудрого правителя всех монголов. Самым лучшим решением представлялось убрать Тэмуджина из игры не убийством, а порабощением. Тайджиуты нагрянули в лагерь Оэлун, но Тэмуджина на месте не оказалось: он в это время был на охоте. Таргутай благоразумно заверил Хасара и других братьев в том, что вовсе не намерен причинить им вред, ему нужен лишь один Тэмуджин{192}. Ему надо было найти подходящие основания для задержания Тэмуджина, достаточные для оправдания сурового наказания, а не приговора к смерти. И он, конечно, сослался на убийство Бектера, чья судьба его в действительности совершенно не волновала{193}.
Но изловить Тэмуджина было непросто. Он выставил кордоны в лесах, где укрылся, когда братья предупредили его об опасности. Шесть дней Тэмуджин продержался в лесу, но потом, измученный голодом, попытался уйти, и его схватили. Таргутай, торжествуя, привез пленника в свою ставку и заковал в колодки. Это устройство состояло из толстых тяжелых досок с круглым отверстием в центре для головы, которые надевались на шею, стягивались и скреплялись замками. Мало того, руки пленника тоже приковывались к колодкам. Отверстие посередине было достаточно большим для того, чтобы узник мог дышать и есть, но не позволявшим человеку снять оковы через голову. Иногда для ужесточения