– Ну, так это экспертиза покажет, – заверил его капитан, перепрыгивая на месте с ноги на ногу. Выдерживать такой холод было решительно невозможно.
4
Помощь от Третьякова с неохотой, но приняли. Все равно никуда от него не денешься, а работы много. Одних опросов соседей – ворох. Всех объехали только к утру – четыре деревни и несколько отдельно стоящих домов. Слава богу, людей оказалось меньше, чем они ожидали. Стучались ко всем, но ориентировались на наличие дыма в трубе – самый верный способ определить, есть ли кто-то в доме в такой холод. Даже если во дворе нет машины, это не значит, что дом пустой. Да, в некоторых дворах стояло по четыре-пять машин, там уже собралась новогодняя компания. А кто-то приезжал вместе с кем-то, заодно, по пути, чтобы не соблазняться и в Новый год не сесть за руль пьяным. А пить собирались все и много.
Люди встречали Третьякова и выделенного ему в помощь молодого оперативника Сережу с недовольством. Коренастый, с бульдожьими глазками Сережа только подливал масла в огонь, буквально набрасываясь на людей с вопросами, и своей суетой начал раздражать Ивана еще до того, как они вошли в первый дом с дымом в трубе. Сережа явно хотел выслужиться и смотрел на московского майора с придыханием, отчего Ивану хотелось дать ему подзатыльник и отправить восвояси. Но – нельзя. Сережа был как довесок к неофициальному перемирию между капитаном Комом, имеющим тут все полномочия, и Иваном Третьяковым, не имевшим тут ничего. Удачных, информативных визитов было всего два-три. Все визиты проходили по одинаковой схеме: оперативник Сережа стучался в двери, если удавалось войти через калитку, а затем показывал удостоверение и начинал опрос. Иван Третьяков стоял сзади и слушал.
– Доброй ночи, извините за беспокойство, неотложное дело, нужно задать несколько вопросов. – Сережа говорил так же энергично, как и двигался, и уставший выше всякой нормы Иван еле сдерживался, чтобы не попросить его перестать мельтешить. – Мы выясняем, кто вызвал пожарную бригаду на пожар в доме на том конце Благинина.
– Мы вас не вызывали, – следовал стандартный ответ, и заспанные, злые люди зябко поеживались, стоя – кто в валенках на босу ногу, кто вообще в пластиковых шлепках.
Иван молчал и наблюдал, составлял список. В Благинине на момент пожара жильцы были в одиннадцати домах.
– Не нас, а пожарных. Возможно, это сделал кто-то из ваших гостей? – продолжал Сережа. – Кто-нибудь к вам сегодня вечером приезжал?
– У нас все только сегодня подтянутся, – жмурился в свете фар жилец дома на второй, параллельной улице деревни Благинино.
– Совсем никто не приезжал? А чьи машины во дворе? Может быть, у вас есть знакомый по имени Алексей? – налегал оперативник, а Иван отслеживал реакцию.
– Можем хоть внутрь зайти? Холод же собачий! – возмутился хозяин, и они втроем прошли в его прихожую.
Дом был новее, чем морозовский, но внутри все было типичным