Я хочу сказать, это еще не сделано.
И уж точно не сделано в отношении меня.
Кто бы ни пытался меня убить, кому бы ни удалось стереть мне память, эти люди подвергают себя огромной опасности. И я не могу даже представить, что они попытаются сделать это в Ладейной.
Поэтому одна из моих первых мыслей – тебе следует запросить себе постоянного телохранителя. Только нужно как-то это обосновать и быть готовой к тому, что затем последуют разного рода предположения насчет тебя. И тогда кто-то всегда будет рядом с тобой, хотя мы, честно говоря, не хотели бы привлекать к тебе столько внимания. Я сама не запросила телохранителя как раз потому, что знала: пользы от этого не будет.
– Ладья Томас, мне только что позвонила помощница вашего контр-партнера и сказала, что на выходных все тела находились за городом на разных заданиях и в ближайшие несколько часов ни одно не будет на месте, поэтому вашу встречу, запланированную на утро понедельника, придется отложить, – сообщила Ингрид, входя с обновленным кофе.
– Моего контр-партнера? Да… – проговорила Мифани, сначала с вопросительной интонацией, но затем якобы переводя фразу в задумчивое утверждение. После чего смогла выдавить из себя лишь констатацию очевидного: – Так, значит, встреча откладывается.
– Верно, – подтвердила Ингрид. – Весь ладья Гештальт должен успеть вернуться после вашей встречи с директрисой Имения, кроме, может быть, Элизы – это зависит от того, как пройдет штурм оленьего культа.
– О, хорошо, – проговорила Мифани, пытаясь осмыслить услышанное.
«Кажется, я начинаю понимать, – подумала она. – Одна из двух ладей. Ладей же две. Как в шахматах. Я одна, а вторая – мой контр-партнер. Ладья Гештальт».
Это имело толику смысла. У нее было лишь смутное понятие о том, что делать дальше, но сейчас ее беспокоило не только это.
«Что значит “весь ладья Гештальт”?»
– В полдесятого у вас встреча с бухгалтерами Верхнего дома по вопросам бюджета операции на станции «Слон и замок», – продолжила Ингрид, очевидно, решив не замечать, что ее начальница испытывает проблемы с пониманием английской речи.
– Это там, где чума? – оживившись, спросила Мифани, довольная, что ей удалось вспомнить.
– Да. В десять-пятнадцать у вас получасовая встреча с главой Имения, а потом, в одиннадцать – с ладьей Гештальт. Встречу с министром обороны я отменю.
– А в этом нет ничего страшного? – спросила она, пораженная тем, с какой легкостью ее секретарь готова пренебречь министром обороны.
– Конечно.
– Ну