– Я много чего в этой жизни знаю…
Она шагнула в сторону кухни, но Спартак взял ее за руку. Он всего лишь обозначил движение, которым хотел привлечь ее к себе, и этого вполне хватило, чтобы она сама прильнула к нему. Обняв ее за талию, он почувствовал, как мелкой зябью по ее спине пробежала дрожь. Голова сама по себе откинулась назад, губы приоткрылись, и он своим ухом ощутил ее жаркое дыхание.
Девочка созрела, и произошло это очень быстро. Ни лишних слов, ни пивка для рывка, ни водки для заводки…
Хотя, конечно, в столь стремительном развитии событий мог быть подвох. Юля могла сдавать позиции лишь до определенного момента, а где-нибудь «под Москвой» могла встать намертво и не впустить «врага» в свою «столицу». Есть такой тип женщин – легко гнутся, но не ломаются.
– И знаю, чего хочу…
Он попробовал на вкус ее губы. Сладкие, теплые… Нет, уже горячие. И язык такой мягкий, быстрый и жадный. Определенно, целоваться Юля умела на «отлично».
Ей уже двадцать, и за совращение малолетней привлечь его не смогут.
Он подхватил девушку на руки, легко, играючи перенес на диван в гостиной, уложил, встал перед ней на колени. И целовал ее в губы, ощущая, как трепещет в нетерпении молодое податливое тело.
А может, не надо ничего? Ведь не Юля ему нужна, а ее подруга, блондинка с ногами от ушей. Как-то некрасиво получается – совратил одну, чтобы завладеть другой… Ведь им же потом придется видеться, когда он станет встречаться с красавицей своей мечты.
Но как остановиться, если поезд уже мчится на всех парах, котел в нем раскален докрасна, нельзя его тушить холодной водой, иначе лопнет, взорвется. Надо дать ему полную нагрузку – и гнать, гнать, пока все само не остынет…
Юля, казалось, только и ждала, когда он снимет с нее футболку. И бедрами энергично задвигала, помогая ему избавить ее от джинсов.
Тело у нее худощавое, но не костлявое, как он предполагал. Ребра не просматриваются. А талия тонкая, с мизинец, поэтому бедра кажутся фигуристыми. И грудь вполне осязаемая, идеальной формы, и такая упругая, что не растекается под собственной тяжестью. А сочная ягодка соска так и просится в рот…
И все равно, это не совсем то, что ему сейчас нужно. И совсем не то, что нужно вообще. Но пар в котле уже толкает поршень с такой силой, что даже крушение не остановит его. И ножки у Юли ровные и гладкие, как рельсы, он без остановок мчится по ним, рвет ручку паровозного гудка, врываясь в тоннель. В жаркий. И тесный. Но рельсы здесь хорошо смазаны, поэтому поезд легко втягивается в него на всю длину, проходит через всю его долгую даль и, с воем сбросив из котла весь пар, вырывается наружу. Машинист слепнет от яркого света, но ему не больно. Ему чертовски хорошо. И совсем не важно, что тоннель пропустил через себя не первый поезд. В конце концов, Юля взрослый человек и ей решать, с кем и как жить…
Спартак лежал в легком изнеможении, наслаждаясь одержанной победой, хоть и маленькой, но все-таки. И еще ему