Фролов вскочил, сжал кулаки. Его лицо покрылось пунцовыми пятнами.
– Запомни, урка мокрушная! Я на уголовное погоняло не отзываюсь. И прошу обращаться ко мне по званию! В крайнем случае – гражданин начальник!
– Опаньки, – с оживленным интересом произнес Удалой, и глаза его заблестели от удовольствия. – Чувствую себя низменным червем. Но ситуация требует того, чтобы сказать пару умных слов. Сперва должен заметить, что прозвище – это вовсе не погоняло, как ты изволил выразиться. Это боевой псевдоним, упрощающий и маскирующий коммуникацию между бойцами группы во время выполнения ими боевого задания.
Во время этой легкой перепалки Остап демонстрировал полнейшее равнодушие к происходящему, а Смола вообще дремал. Но если для Остапа – могучего флегмата – подобная индифферентность была свойственной, то по обыкновению вспыльчивый, огненно-горячий Смола сейчас сам на себя не был похож.
– Так, например, мое прозвище Удалой, – как ни в чем не бывало, продолжал Удальцов, словно не замечая, как Фролов медленно заводит правую руку за отворот безрукавки. – Ты будешь смеяться, но такое оптимистическое прозвище мне дали в детдоме. А вот это – мой сослуживец Остап (плавное движение головой в сторону Остапенко), кавалер двух орденов Мужества, ордена «За военные заслуги» и медали «За отвагу». У него шесть ранений и две контузии, но это не мешает ему отжимать от груди сто семьдесят…
– Сто восемьдесят, – скромно поправил Остап.
– …сто восемьдесят килограмм и одним ударом кулака валить на землю быка.
Ладонь Фролова полностью ушла под отворот куртки. Не думает ли этот странный тип пугать нас пушкой?
– А это дремлет у окна сержант Смола, – продолжал Удалой. – Когда-то за его голову арабские наемники обещали миллион – я подчеркиваю! – миллион долларов! Он принимал участие в освобождении заложников на Дубровке и в Беслане, его пятнадцать раз отправляли на спецоперации, из которых обычные люди не возвращаются живыми. А Смола – не обычный. Только в прошлом году он лично доставил живьем в руки правосудия дюжину самых отмороженных террористов, маньяков и буйно помешанных. Есть совершенно достоверные сведения, что при упоминании имени Смолы у великого Усамы начинается тахикардия и повышенное потоотделение… Я ничего не напутал?
– По данным сайта Wikileaks, – со значением в голоcе поправил Остап, – у него начинается не тахикардия, а энурез и педикулез.
– И, наконец, наш командир – майор Власов по прозвищу Командир. – Удалой перевел насыщенный патриотизмом взгляд на меня. – Нам он позволяет называть себя просто командир. Но тебе, специалист по связи, я настоятельно рекомендую обращаться к нему на «вы» и «товарищ майор». Надеюсь, я понятно выразился?
Фролов расслабился, хотя его глаза все еще были мутными от недоверия.
– Ладно, – произнес он, опуская руку. – Договорились. Но и ко мне прошу обращаться