– Я никаких даров приносить не собираюсь. А с духами у меня вообще особые отношения, – в голосе убийцы звякнул металл. – Поэтому, уважаемый, будь так любезен, верни бутылку на её прежний путь следования.
– Умник, что ли? – поскрёб широкой пятернёй светловолосую макушку охотник. – Сказано тебе, традиция такая. Бутылочка твоя послужит благому делу. Лучше не зарывайся, а то мигом по рукам-ногам свяжем и на Медвежью поляну отнесём. То-то веселья будет!
Шакнир неспешно, будто даже лениво, выпрямился, подхватил дорожный посох и направился в сторону компании охотников. Светловолосый, явно не ожидая столь резкого развития событий, сначала на миг растерялся, но, покосившись на ухмыляющихся товарищей (числом не меньше десятка), вскочил на ноги, картинно поплевал на ладони и упёр их в бока.
– Ну, иди сюда, дохлик, сейчас буду репу тебе чистить… – увидев подскочившего трактирщика, до сих пор старавшегося решить вопрос миром, он сильно толкнул его раскрытой ладонью в голову, так, что бедолага отлетел чуть не к самой стойке. – Брысь с глаз моих, боров! Не лезь, спрячься где-нибудь, сейчас потеха будет!
Шакнир остановился в двух шагах, уперев в пол конец посоха. Что-то промелькнуло в его голубых глазах, заставившее охотника чуть податься назад, но в следующий миг убийца бросился вперёд и резко взмахнул посохом, сокрушив коленную чашечку светловолосого. Парняга взвыл и повалился на пол, остальные подскочили, хватая кто бутылки, кто ножи с поясов…
Шакнир отпрыгнул в сторону, прижался спиной к столбу, повернул что-то в верхушке посоха, а в следующий миг вытянул изнутри длинный обоюдоострый клинок, хищно сверкнувший в свете ламп. Посох был работы Горных, известных мастеров, с их металлом могла сравниться разве что знаменитая тервизская чёрная сталь, чей секрет вот уже четыре сотни лет хранило одно-единственное семейство потомственных кузнецов, выросшее за это время из маленькой кузницы в целый кузнечный район, где одних лишь подмастерьев насчитывалось не меньше трёх десятков.
Впрочем, как бы хороша ни была чёрная сталь, только Горные с присущей им дотошностью и аккуратностью смогли бы выполнить посох Шакнира, нашпиговав обычный с виду грубо оструганный сук хитроумной системой защёлок и пружин. Клинок покоился внутри, будто в специальном футляре, что прятался в искусно вырезанной полости, и ни одна капелька влаги проникнуть туда не могла – сталь была надёжно защищена от ржавчины, а если не знать, какой именно сучок является ещё и замаскированной кнопкой, догадаться, как клинок обнажить, было непросто, и появлялся он будто из воздуха.
Вот и сейчас охотники в нерешительности остановились чуть поодаль. План Шакнира сработал – орудовать ножом умел каждый, кинжалы, пусть даже выполненные из той самой чёрной стали, мало кого смогли бы смутить, но фехтование длинными клинками испокон веков считалось делом благородных мессиров, и охотники не смогли сразу сообразить, как им биться с противником. Убийца, воспользовавшись паузой, оглядел