– Кто твой наследник, Амос? – скучающим тоном вопросил казначей.
– Простите, мессир? – в голосе пивовара нервозные нотки зазвучали гораздо более отчётливо.
– Кто получит всю твою пивную империю в случае твоей преждевременной кончины? – уточнил вопрос Аарон.
– Я не понимаю, мессир…
– Отвечать! – голос казначея взвился и хлестнул по ушам плетью.
– У меня двое сыновей… – Зальцман наконец осознал, что дело нечисто, а переговоры вышли из нормального русла, и ощутимо испугался. – Старшему. Правда, он шалопай, но вдвоём как-нибудь справятся… Зачем вы спрашиваете такое, мессир?
– Ты упомянул о том, что прилежно платишь налоги, Амос, помогаешь всем вокруг, и так далее, – прежним ровным тоном продолжил мессир Гальперн. – Хотя мои источники говорят о другом. Вот эти паровые машины, они ведь куплены по гораздо более низкой цене, чем есть на самом деле… Так? Вижу по твоему лицу, что так, дорогой господин Зальцман. Договорился с контрабандистами и вывез золото нелегально, передав его Горным, дабы уйти от части налога? Плохо, Амос, плохо. Но не смертельно, да? А что если посмотреть на вопрос иначе – ты, зная о напряжённых отношениях между нами и Горными, всё же отдал им деньги, на которые они могут купить оружие, что вскоре повернётся против нас… Совсем другая ситуация, а? Не падай в обморок, Зальцман. Это ещё не всё. Может, вспомнить поставку трав из Вааланда двухлетней давности? Когда в грузе обнаружили кое-что, не предназначенное для свободной торговли, и тебе пришлось подкупать чуть ли не таможенного министра… Я привёл только два случая. Ты знаешь, что их гораздо больше.
– Откуда вы… – голос пивовара вибрировал от страха и напряжения. – Я понял. Лезар?
– Глупо рассчитывать на верность человека, который не обязан тебе ничем, кроме денег, – усмехнулся Аарон Гальперн. – Всегда может найтись тот, кто заплатит больше. Мне кажется, Амос, если о твоих махинациях узнают, то лучшее, на что ты можешь рассчитывать – пожизненная каторга. А твои наследники, я полагаю, после станут более сговорчивы. Я достаточно прозрачно намекаю?
– О, более чем, мессир… – несчастный пивовар был сломлен. За несколько минут он превратился из достаточно уверенного в себе человека, который старается отбиваться от самого мессира Гальперна, в старика с дрожащим от страха голосом.
Шакнир решил, что время пришло. Вряд ли из этого разговора можно узнать что-то ценное. Резко откинув присмотренный заранее люк, он скользнул вниз и мягко приземлился в двух метрах от казначея и пивовара.
Убийца ожидал увидеть Аарона Гальперна расплывшимся толстяком или канцелярской крысой в очках с линзами из баснословно дорогого горного хрусталя, но ошибся. Главный казначей Его Императорского Величества