После смерти отца Милочка осталась с матерью в той же ее милой Березовке, небольшой усадьбе, где жила и при отце. Мать ее, Катерина Васильевна, была женщина очень деятельная, работящая, и никакое дело не вываливалось у нее из рук. Она сама заведывала домашним и полевым хозяйством: вставала рано – зимой в семь, а летом в пять часов, ложилась позже всех в доме. Особенно летом у нее было много работы; весь длинный летний день она была в ходьбе; – присядет, бывало, только за чаем, да за обедом. За то соседи и говорили, что у Катерины Васильевны хозяйство шло лучше, чем у любого мужчины. За то Катерине Васильевне и некогда было обращать особенного внимания на Милочку, и она очень жалела, что не успевала заняться с девочкой так, как бы ей хотелось.
Милочка умела хорошо читать и писать на родном языке, знала первые четыре правила арифметики, немного дроби, – и на том пока образование ее остановилось. Мать хотела подготовить ее и через год или через два отдать ее в гимназию – во второй или третий класс. А пока Милочка пользовалась полною свободой.
И замечательно, – Милочка умела так распорядиться, что время для нее шло незаметно, потому что всегда было чем-нибудь занято…
Иные девочки, как известно, решительно не знают, что делать с собой, когда с ними не занимаются, и они ужасно ноют и надоедают взрослым своими приставаниями: «Мама, мне скучно!.. Мама, что бы мне делать?.. Мама!..» и так далее, Милочка не умела сидеть без дела и не знала, что значит – скучать.
Летом работы у нее был полон рот. Она любила возиться в огороде, – садила разные овощи, полола, поливала их; в саду устраивала себе беседки, занималась посадкой молоденьких деревьев, со старых деревьев обрезывала сушняк; чистила дорожки, возила с реки желтый песок в маленькой тачке и посыпала им дорожки; кормила дворовых собак, кошек, поросят, кур, уток, гусей, – кормила и диких птиц – воробьев, голубей.
С особенной же любовью Милочка работала в цветнике, – исправляла рабатки под наблюдением матери, прибавляла чернозему, пересаживала цветы в грунт, осторожно подвязывала их мочалками к колышкам, – сама и колышки строгала – и вообще ухаживала за цветами с такою любовью, так нежно дотрагивалась до них, как будто все эти розы, жасмины, анютины глазки, душистый горошек, венерина колесница, мальвы, бархатцы, уголек в огне, жонкили, нарциссы – были для нее живыми, дышащими и всечувствующими существами.
Когда ж тут скучать?.. Надо заглянуть и на птичий двор, и в огород, и в сад, сбегать к маме в поле, на луг, сходить в лес за ягодами или же за грибами, затем – на реку… так приятно выкупаться после работы!.. Вот и день весь. Красное солнце закатилось за зеленые леса, заря бледнеет и гаснет; голова Милочки отяжелела, глаза сами смыкаются, – Милочку клонит ко сну…
Летом Милочка редко бралась за книгу, разве только когда-нибудь в ненастье… И зимой, положим, днем ей тоже надо было пошить, повязать, сходить на птичий двор – посмотреть на своих рябушек, сбегать на лыжах в деревню к знакомым, в сумерки