Ну а с Кирюхой всё как-то очень быстро наладилось. Стало таким, каким и должно было быть. Мать словно дождалась: округлилась и покрылась глянцем от этой новости. А тем же вечером в речи отца негромко звякнуло упоминание отдельной квартиры. Андрей тогда был в походе, и её очень обидели сладковатые намёки на то, чем должен заниматься настоящий мужчина. И Вера сама змеилась шёпотом, чтобы не слышала Валька, отвечала матери, что он в этой семье в подобных словах не увязнет… Он их и не слышал. Зато как аппетитно и сочно чвыркали по телефону успехи чьих-то первоначальных взносов, как за семейными ужинами обсасывались размеры чужих окладов. Отец, накашляв в кулачок, брал Андрея за руку и говорил, что есть у них место в институте, такое, что можно… Глядя на это, она мечтала поскорее освежиться глотком работы – им катастрофически не хватало денег даже на добавку к маткапиталу, а в школе с нетерпением ждали её возвращения – но вырваться из детей она никак не могла. И Андрей именно после её жалоб стал всё дольше задерживался на работе, всё чаще выходить в выходные, жертвовать встречами в турклубе. Его было просто не выпихнуть в поход за новыми впечатлениями. Тогда-то и началась эта история с Тулой…
– Мама, мама, а можно мы ещё мультик посмотрим? – Вбежала на кухню дочка.
Она посмотрела на часы, был уже одиннадцатый.
– Ну ладно, пока папа не придёт.
Сказав так, она знакомо заметила тень нависающей вины, но ей нужно было домыть посуду, поставить Андрею… Прощала себя по мелочам – до той поры, пока у неё не появится то, чего ей так не хватает. Сомневалась – не будет ли поздно? Мелькучие мультики и яркие бабушкины игрушки засасывали неповинного ребенка.
Она несколько раз сравнивала фотографии с обеих выписок и не могла поверить, что эти женщины на фотографиях – её мать. Даже когда был подписан договор и ожидалась сдача квартиры, расстояние всё равно продолжало увеличиваться, как будто дельце было вовсе и не в квадратных метрах… С Кириллом по-прежнему никто не нянчился, ей было не отойти от ребёнка! Несмотря на это, Валька всё так же, даже более демонстративно, блуждала по дедко-бабкиным рукам. Но с показухой завершили вчера. Родители уехали на все майские на дачу, внуки остались в городе.
До последнего времени Кирюха много и опасно болел. И если дочка давала ей что-то писать, особенно когда была малепуськой, то с появлением второго ребёнка всё творчество было сначала отложено, потом забыто. Вера утонула в зелени бессонных ночей, в бормочущих рифмах лекарств, в интернетных рассказах и диагнозах, в сверлящем ужасе от ощущения безвольного тела, сорокаградусно стекающего меж дрожащих рук, от ночных пробуждений, разрезающих молнией: «Не дышит!» Вспоминая именно это напряжённое болото (не родовые боли), она даже представить не могла, где найти столько сил, чтобы решиться ещё