– Зачем же они это делают? – удивился я.
– Ну, это отдельный разговор. А вообще, я бы обратил твое внимание на следующую особенность такого уединения – и в Петропавловке, и в Тибете люди пребывают в одиночестве, но одни сами уединяются иногда на годы, а другие не могут выдержать и нескольких месяцев. Другими словами, если человек старается реализовать себя духовно, то он везде свободен. Поэтому он и в одиночной камере будет ощущать себя свободным. Мало того, тот же охранник, которого поставили караулить у двери и который не может оставить свой пост, будет маяться. Для него это ведь тоже своеобразное заключение. А для отшельника такое времяпрепровождение, наоборот, настоящая благодать. Медитируй себе в удовольствие да путешествуй в астрале. Ништяк!
– Хм, – улыбнулся я, не зная, что ответить.
Мы молча побрели дальше, а у меня в голове возник вопрос о том, смог ли бы я сам вот так год или даже несколько лет своей жизни провести в уединении, как тибетский монах.
Я посмотрел на дочурку, и мне подумалось, что я все же не могу все оставить и заняться собой, когда у меня есть обязанности перед ней, перед женой, перед моими родителями. Я ответственен за них. Они на меня полагаются. Я им нужен и должен быть рядом с ними. Да, может быть, когда-то в будущем придет момент, когда вырастет дочь, у нее будут дети – мои внуки, – и когда они тоже подрастут, и я уже не буду им так необходим в повседневных заботах и хлопотах, и у меня будет время только для самого себя – время Садханы, как его называют в буддизме, – вот тогда действительно можно будет где-то уединиться и заняться своим духовным совершенствованием.
– Деда, а ты бы сам смог на год или на два закрыться, как монах в келье, и ни с кем не общаться? – спросил я Дедушку Тао.
– Видишь ли, Саша, – усмехнулся он, – уединение – это, конечно, хорошее занятие, но уединяться нужно тому, кто, с одной стороны, еще не все в этой жизни понял, а с другой стороны, кто хочет разобраться с самим собой. Для того, кому все уже понятно, тому уже нет смысла уходить в затворничество. Мало того, как я тебе уже как-то говорил, основной экзамен духовной зрелости сдается не в уединении – в лесу, в горах или в монашеской келье, а среди людей. Поэтому и говорится, что совершенномудрый должен