Из предстоящей одиссеи его больше всего волновал спуск: как он и его люди, уставшие после долгого и изнурительного подъема, сумеют добраться назад. Вице-премьер твердо решил не брать проводников-шерпов: места знакомые, на трудных участках кое-где налажены перила и мостки.
Мирослав располагал очень маленьким отрезком времени. Его отпуск – ровно три недели. Это невероятно трудно – за двадцать один день взойти на вершину.
3
Сергей Курочкин смотрел на тарелку с нетронутыми пельменями. «Стрёмно как-то, – говорил он своей сестре Ирине. – Кто же на свадьбу – тем более в первый день – делает пельмени? Оригинальной хочешь быть? Это же не Новый год». Но Ирка не послушала. И вот на тебе, как и предполагалось: все пьяные, пельмени нетронуты, невеста почти не целована.
Дело, конечно, не в пельменях. Сергей чувствовал, что гости просто дорвались. Как будто их неделю держали в холодном погребе. Они несколько раз скороговоркой бросили: «Горько!» – и давай глушить водку!
Сергей первый раз видел, чтобы с такой скоростью зашибали сорокаградусную. Сначала он качал головой: «Вот это да!» Потом не так восторженно: «Да…» А потом замолчал, сосредоточившись на остывших пельменях.
А Ирка смотрела на него глазами, готовыми лопнуть от смеха. И сам Сергей боялся поднять голову: встретится глазами с сестрой и не выдержит.
Он взял вилку и зацепил пельмень.
Холодный – от этого не сочный и не вкусный.
Пожевал, ища глазами, куда бы выплюнуть. И встретился все-таки с Иркиным взглядом.
Сестра уронила голову на руки и затряслась от смеха. Фата съехала набок.
Колька – муж ее – громко и неестественно трезво спросил:
– Ир, ты чего, а?
Серега давился пельменем, но чувствовал: «Нет, не проглочу. Не успею».
Пельменные крошки ударили в нос. Серега закашлялся. Глаза покраснели. Он выскочил из-за стола и чуть было не сбил с ног какую-то женщину. Та, не переставая плясать, схватила его за руку и обдала водочными парами:
– И-и-их!!
Сергей узнал в ней двоюродную тетку.
– Теть Саш, отпусти. Нехорошо мне.
Тетка схватила его за голову и поцеловала взасос.
«Вот спасибо!» Сергей, вытираясь рукавом рубашки, выскочил из избы.
У порога толпились десятка полтора деревенских пацанов. Белобрысый – старший, лет двенадцати – громко зашептал:
– Вот он! Альпинист! – И уже во все горло: – Дядь Сереж, ведь ты альпинист?
– А? – Курочкин снова закашлялся, стараясь выпустить воздух через нос. Получилось, как у чахоточного. – А… Да… Гималайский.
Он перевел дух.
– А ты когда в горы, завтра?
– Чуть свет…
– Здорово! А мы тебя по телику видели, в «Клубе кинопутешественников». Здорово ты, без ног, на одном пальце. А внизу пропасть показали!..
Кто-то тронул его за плечо.
Сергей обернулся. Ирка.
– Ну как, посаженный отец, полегчало?
Он