17.12.82. Какого Ваську я вспоминаю? На Ракова. Он лежит на моем диване у окна, говорит о своей статье о Сэлинджере.
– «Он смотрит на мир еврейским глазом».
– Ты так и написал?
– Так.
Что-то странное, невероятное в этом, революция прямо.
Он, Васька, внешне вполне домашний, обычный, ничего в нем вроде непонятного, но где, где все это вмещается? Почему я не могу его понять?
Да, он – талант, вот в чем дело, большой талант.
1.1.84. У Аксенова в «Катапульте» (замечательный рассказ!): «Человек мечтал когда-то уподобиться птице, а превратился в реактивный снаряд». Это все о современном мире! Как точно!
27.9.84. Прочитал «Машеньку»[78]. Удивительный по тонкости роман. Какая тоска по земле своей, какая оторванность от нее, какая сила любви.
Роман наоборот, роман оттуда. Убеждает, что именно эти любили Россию, и их любовь умирает вместе с ними.
Была ли Россия у «новой волны», у Васьки и пр.? Нет, мне кажется, эти уже ехали за другим, от непринятого, нелюбимого, от ничего.
У Ганина[79] был дом, большой и нематериальный дом, его дух.
Эти зовут к себе, приглашают на лучшее, те лучшего не знали, лучшее было их прошлым.
10.5.86… Вспоминаю Аксенова, он шутил:
– Что-то давно меня не ругали.
Может, он был прав, так и нужно.
6.8.86. А на улице гудит мир. Мамлеев в Комиздате – зам. министра[80], Залыгин в «Новом мире», Бакланов в «Знамени». Юра Андреев, поговаривают, идет в Пуш. дом[81], где давно передрались все пауки. Ах, если бы Васька был здесь, все для него было бы прекрасно.
26.3.89. Марк Розовский[82], с которым я отдыхаю, рассказал о Ваське – он не верит, что это у нас надолго. Потом Марк вспомнил анекдот:
Журналист (подносит рабочему микрофон):
– Антисемитизм у вас есть?
Рабочий (со вздохом):
– Ни хрена у нас нет.
24.11.89. Москва. Сегодня удивительный день – встречи с Аксеновым. Днем я и Фред увидели его в «Юности» очень коротко – с нас Таня Бобрынина[83] взяла слово: «не больше минуты!» – обнялись, поцеловались, ахнули. И договорились увидеться на спектакле Табакова: «Затоваренная бочкотара»[84].
Пришли втроем – Фимка, Фред, я.
Васька исчез, поговорили с Китом (Алексеем) – огромный, двухметровый красавец, с добрым «киркиным» лицом – больше семит, чем русский. Милый, разговорчивый человек. Сказал, что были у деда, которому 91 год. Все нормально, но иногда вырубается в разговоре. Сказал, что Васька взят в оборот, интервью на даче у Рыбакова[85], у себя в Переделкино, у Юлика Эдлиса[86] (сегодня в 12), а вечером «Крутой маршрут» в «Современнике».
«Бочкотара» был спектакль-праздник. Во-первых, действительно хорошо. Очень! Весело, остро – настоящий театр.