– Я предлагаю искать, – твердо сказала Айра. – Искать завещание или послание Ирунга! После визита Камрета оно может остаться только там, где нет никакой магии, никаких заклинаний.
– Все ясно! – вздохнул вельт. – Уборки способом поливания и выплескивания не выйдет. Опять будем все просеивать между пальцев… Прямо как подручные Дампа в этой самой Суйке!
– Айра! – бросился к старшей Рин.
– Все… – она тряхнула головой, оперлась о руку приятеля. – Уже прошло. Лопнуло мое зернышко. Быстро-то как! Нет уже нашего чиновника. Или мертв Синг, или при смерти. И кто ж его так… Кого же он увидел? Единый, благодать твоя, это же Зерта! А там, где Зерта, там и братец ее. Ну вот, Рин, охота и в самом деле получается веселой. Муженек мой в городе! Лек! А с ним и его свита. А значит, таиться от собственного сына и я не буду.
Глава четвертая
Храм
– Здесь все и произошло, – глухо выговорил Марик.
Рич потрясенно молчала. За стенами Храма отгорал день, все еще стояла жара, но спасительная прохлада камня вдруг показалась ей непереносимой стужей. Все, что случилось за прошедшие сутки, все, что еще в полдень давило на нее неподъемной тяжестью, теперь казалось уже не столь важным. Но даже и то, что она, как и Тир, узнала об истории собственного рождения, не поразило ее больше, чем то, что оставило после себя след в виде выжженного пятна и треснувшего камня. Главным был черный след, что появился семнадцать лет назад на плитах большого зала храма Мелаген, а все остальное годилось лишь для зимних разговоров у потрескивающего углями камина, даже если касалось близких и дорогих людей.
Рич нащупала на шее ожерелье матери, которое, как выяснилось, та собрала из камней, вырванных из собственного тела. Коснулась рукояти, как ей казалось, простецкого, пусть и пропитанного магией меча, который был принесен в Оветту из неведомого мира еще Сето. Поймала пальцами серебряный жезл, выплавленный Ирунгом из металла, что остался на камнях после исчезновения матери Тира. Почему Марик отдал его только теперь, задала Рич себе вопрос и сама же ответила на него: потому что не смогла бы жить с новым знанием так, как жила до сих пор. «А как ты будешь жить теперь?» – снова спросила себя Рич и не нашлась что ответить.
Марик и Насьта сидели на опустевшем после исчезновения Сади постаменте. Тир, согнувшись над черным пятном, ощупывал выбоину в камне.
Рич подняла глаза. Вон на тех балках ее мать девчонкой скрывалась от зорких глаз наставниц, что учили уму-разуму танских дочек в храме Мелаген. На этих же плитах она училась танцевать и здесь же исполнила последний танец. Здесь все началось, и здесь все закончилось.
Так все и было. Ничего не утаил Марик, все рассказал, что вызнал за долгие годы, что со слов самой Кессаа, что со слов Оры, что со слов Ирунга, который до последнего своего дня не оставлял вниманием дочь некогда ненавистной ему девчонки. Пытаясь избежать похоти тогдашнего конга – Димуинна Ойду, не зная