Нож был заострён в достаточной мере и поэтому с легкостью рассек грубую оберточную бумагу. Из образовавшейся щели показался клок красной шерсти.
«Интересно».
Я положил нож на пол и ухватился обеими руками за края нанесённой посылке раны. Я резко дернул края в противоположные стороны. Звук рвущейся бумаги пополз и вверх, и вниз. Немного погодя из бумажного плена освободилось то, что пряталось внутри.
«Следуй за красным зайцем!»
Этот совет, изложенный в приказной манере, был вычерчен чёрным фломастером на альбомном листе и пришпилен к груди плюшевой полутораметровой игрушки при помощи большой жёлтой булавки.
Я открепил записку, посмотрел на красного зайца и ещё раз убедил себя, что у кого-то точно не все дома.
– Бред!
Раскрытие тайны не принесло мне счастья и удовлетворения. Оно лишь прибавило беспокойства. Ведь теперь появилась целая куча бумажного мусора, который никак не мог уместиться в мусорном ведре. Слава богу, в хозяйских закромах имелся припрятанный гигантский пакет из «Ашана».
«И письмецо туда же…».
Ну, чтобы сто пятьдесят раз туда-сюда не ходить. Ведь в нашем многоэтажном доме мусоропровод отсутствовал. Требовалось бегать на улицу к контейнерам. И это было не всегда удобно. Прям как сейчас. А зачастую просто лень.
И вот мне всё же пришлось одеться.
– Никуда не уходи, – сказал я большому красному зайцу и вышел из квартиры.
Там я случайным образом наткнулся на соседа.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– Уборку затеяли.
– Так точно.
Я зашёл в лифт.
Там по левую сторону от меня было прилеплено свежее объявление:
«Ночная распродажа! Ликвидация товара!»
Я поморщился. И всё же поддался духу вездесущего потребительского экстремизма.
«Жаль», – такова была моя локализованная мысль, – «Я так и не успел сходить в этот укромный магазинчик. А ведь мог бы».
Внизу я был вынужден проходить мимо стены, усыпанной почтовыми ящиками. Таковы уж законы Вселенной. И как результат мой взгляд невольно скользнул в сторону сто семьдесят шестого номера. Просто не сумел удержаться. А всё потому, что в сердце продолжала теплиться неугомонная надежда на то, что единственная и неповторимая женщина всё же одумается и вернётся в мою жизнь на моих условиях. Это глупое сердце всё ждало, что в почтовом ящике вот-вот материализуется полномасштабное опровержение более раннего непотребства.
Напрасно.
Всё зря!
Я с силой отвернулся от вожделенного ящика, прошагал шесть-семь метров и вышел из подъезда. Там я натолкнулся на уличный воздух. Он был выразительно прохладен. Однако по меркам середины марта – в пределах среднестатистических границ.
Я пошёл дальше по тропинке, виляющей между многоэтажными домами и припаркованными автомобилями. Под блеклым фонарем мне встретился мужчина. Он обратился