– Прости, – сказал Адам. – Я не расслышал. Как ты меня только что назвал?
– Задрот. Я назвал тебя задротом, – и затем, бросив скорый, воодушевляющий взгляд на одного из друзей, он добавил: – Сэр.
Подростки засмеялись, их головы теперь склонились к земле.
– Очень смешно. Я удивлен, что консультант по профориентации не посоветовал тебе стать юмористом.
– Не важно, – мальчик глубоко затянулся сигаретой. – Но вот в чем дело, я теперь не в школе, так что не обязан терпеть все твое дерьмо.
– Да, уверен, для тебя это большое облегчение.
– Отъебись, сэр.
Он плюнул, помечая свою территорию.
Я подошел и понюхал его. От него пахло поврежденной кожей. Он был ранен под одеждой.
– О, глянь, он натравил на тебя своего пса, – сказал другой мальчик, прикрыв рот рукой.
Я зарычал.
– Ой, сейчас обделаюсь. На помощь! На помощь!
Снова смех.
– Иди сюда, Принц.
Я вернулся к Адаму по команде. Он взял меня за ошейник и пристегнул к поводку, прежде чем выйти из парка. Когда мы начали переходить дорогу, я что-то учуял позади.
Я обернулся и увидел бутылку, летящую по воздуху. Она разбилась у моих лап, разбросав в разные стороны тысячи невосстановимых осколков. Адам испуганно подпрыгнул.
И снова подростки рассмеялись.
– Задрот! – Закричал парень в последний раз, прежде чем мы повернули за угол.
– Все хорошо, мальчик, – уверил меня Адам. – Все хорошо.
порошок
Хэл сыпал белый порошок в стакан и заливал водой. Вот уже несколько дней он был в пижаме.
– Мама еще в больнице, – сказал он Адаму, хотя его не спрашивали.
– О, – ответил Адам. – А Лотти?
– Да, она вернулась. Мама Сары ее привезла. Она наверху.
Адам начал рассказывать Хэлу о брошенной бутылке, но не успел закончить, как Хэл согнулся, хватаясь за живот. Затем он повернулся и быстро побежал в ванную. Неприятные запахи остались.
Адам пошел смотреть телевизор.
Я последовал за ним, и, поскольку Кейт еще не вернулась, свернулся калачиком возле него на софе.
Он гладил меня по голове, переключая каналы, и не задержался на собаках, играющих на пианино, и танцующих кошках.
Хэл вернулся из туалета, все еще держась за живот.
– Как ты? – Спросил его Адам.
– Все так же.
– О боже.
Шарлотта спускалась по лестнице. Она оставила открытой дверь своей спальни, чтобы музыка просочилась на первый этаж. Адам и Хэл ничего не сказали, когда она вошла. У Шарлотты, похоже, был новый образ.
– Все хорошо, засранец? – обратилась она к брату.
– Не говори так, – отозвался Адам.
– Почему? Это ведь правда?
– У него понос. Он плохо себя чувствует. А что у тебя с лицом? Ты похожа на Смерть.
– Это макияж.
– Не волнуйся, папа, – сказал