Алексей Фёдорович, не поскупившись на подробности, поведал эсквайру и о том, что когда они, жандармы, посетили оное заведение, никого там, разумеется, не обнаружили: от «конторы» остались лишь липовая вывеска да карта червонного валета на пустом конторском столе…
Глава 4
Василий Иванович Глызин, купец второй гильдии, вот уже восемь лет как перебрался из Екатеринодара[12] в Москву. Купил дом на аристократической Пречистенке[13], крепко обосновался, открыл торговое дело. Правда, половина дела принадлежала младшему брату Илье, однако Василия сие обстоятельство не шибко смущало: чувствуя себя полноправным хозяином, он в основном пренебрегал мнением родственника.
Благодаря чутью и рачительности Василия дела братьев шли успешно, и вскоре Глызины скопили приличный капитал и значительно расширили торговлю. Тогда-то и появилась у Василия мечта перескочить из второй купеческой гильдии в первую. Для этого, однако, требовалось соблюсти два условия: достичь определённого оборота товаров (до нужного Глызины пока не дотягивали, но стремительно приближались) и непременно заняться благотворительностью.
Братья долго думали, на что именно им пожертвовать деньги. Илья предложил сиротский приют или уездную больницу, но Василий, как старший, отклонил его предложение и настоял на помощи военному госпиталю. В конце концов, они ведь и сами участвовали в войне 1812 года! Более того, дошли до самой Франции!
Жена же Василия Глызина, Анастасия Николаевна, имела относительно благотворительности собственное суждение. Анастасия Николаевна давно мечтала открыть картинную галерею, что в последнее время считалось в Москве делом весьма модным, и оказывать таким образом помощь неимущим художникам. К тому же тогда благотворительность называлась бы более звучно – меценатством. А меценатство, как известно, сулило не только уважение в обществе, но и известность.
Братья Глызины, не понимавшие в искусстве ровным счётом ничего, к доводам женщины, увы, не прислушивались. Купчиха по сему поводу бурно негодовала, в сердцах даже обозвав однажды мужа «непроцарапанным мужиком, смыслящим только в скучном торговом деле».
Сама же Анастасия Николаевна Глызина, в девичестве Назарова, происходила из зажиточных екатеринодарских мещан, чем чрезвычайно гордилась. К тому же отец дал ей в своё время сносное образование, что в среде мещан тоже весьма почиталось. Одному Богу известно, сколько сил и времени пришлось потом потратить бедной Анастасии, дабы вытравить из мужа и свояка станичный говор!
Вскорости по переезду в Москву у Анастасии