Марк заканчивает рассказывать.
Драган затягивается сигаретой, что-то думает, затем говорит:
– Познакомься, Марк, – и показывает на сидящего на диване напротив.
Уже второй за вечер кавказец. Только этот живой. Старше Драгана лет на десять, он одет со вкусом, явно дорого, серьезные часы на руке, на правой части лба свежая не то ссадина, не то рана, зашитая хирургом. Поломанные хрящи ушей выдают в кавказце бывшего борца.
– Это Джонни И. Депп, – представляет его Драган. – Совладелец моего бизнеса.
Замороженные кокаином эмоции позволяют Марку пошутить:
– Он Джонни или Депп? И где второй?
Кавказец и Драган смотрят на него, потом серб произносит:
– Мне говорили, ты ее любишь… Джонни И. Депп. «И» означает – Ильяс, его настоящее имя, а Джонни Депп – прозвище вроде моего. Он веселый парень, как Джек Воробей, да, Ильяс?
Сейчас этот Ильяс совсем не кажется Марку веселым парнем. Скорее – человеком, только что закопавшим в землю своего пса, которого ему щенком подарили на день рождения в детстве.
Кавказец проводит рукой по ране на лбу. Говорит:
– Человек, которого убили с проституткой, – мой родственник, сын сестры. – Он делает паузу. – Я взял его в свое дело…
– Метадон, – перебивает Ильяса Марк, – имеет отношение к твоему делу?
Ильяс смотрит на Марка, на закуривающего новую «мальборо» Драгана. Тот делает знак – одними глазами.
– Метадон – и есть дело, – произносит Ильяс. – Почему спрашиваешь?
– Нашли на квартире, где произошло убийство, – поясняет Марк. – Этот твой племянник, он употреблял?
Внезапно до Марка доходит, что кокаин отпустил его раньше, чем он ожидал. Он начинает чувствовать то, к чему минуту назад был глух, видеть то, чего не замечал раньше.
Например, двух девочек лет по четырнадцать, которые в дальнем углу комнаты с помощью неизвестных ему гаджетов перед большим телевизором (не меньше того, в котором плавают рыбы и команда Кусто) играют в теннис. Вскрикивают, нанося виртуальные удары, сопят, пытаясь дотянуться до трехмерного мяча из двоичного кода. Отблески зеленого корта освещают их скулы, а из-под коротких юбок в шотландскую клетку то и дело выглядывают трусики. В стене над девочками – вытянутое окно с концентратором – линзой, собирающей днем солнечный свет и греющей им полосатый, под шкуру амурского тигра, ковер с коротким ворсом. Алька говорила по секрету, что, в хлам обкурившись, Драган любит на нем поваляться.
Драган перехватывает взгляд Марка и поясняет:
– Разнюхал телочек спидáми, чтобы потрахаться от сердца, и тут вся канитель началась. А их прет на движ. Спустились потанцевать – не то. Вернулись сюда, видишь – теперь играют. Уимблдон у них. Стонут, как Маша Шарапова, а я еще и не дрючу их.
Драган смеется. Его смех похож