Без десяти восемь он толкнул дверь и спустился в зал. Огляделся вокруг, жена еще не пришла. Тепло. Вкусно пахнуло жареным мясом и немного дымом. В белоснежном кафеле пола отражаются лампы дневного света. Негромко играет что-то из шансона. В зале пустынно. Лишь за дальним столом с аппетитом поглощают шашлык двое, в возрасте немногим за тридцать с характерными горбатыми носами. На столе перед ними стоит полупустой графин с прозрачной, как слеза, самогонкой. Бросив равнодушный взгляд на Александра, отвернулись. Один, помоложе, экспрессивно взмахнул рукой.
– Уважаемый! – воскликнул он с легким кавказским акцентом, обращаясь к собутыльнику – это все мелочи! Давай, за тебя!
Кавказцы подняли стопки, тонко звякнуло чешское стекло, самогон полился в луженые глотки.
В глубине зала бармен с меланхоличным видом протирает тряпкой и так чистую стойку. Еще слишком рано, основной наплыв посетителей к девяти вечера. При виде военного бармен оживился. Любезно поздоровавшись, поинтересовался: чего желаете, уважаемый? Александр заказал две порции шашлыка с лавашем (карточки на хлеб отменили на днях), овощной салат и графин ягодного морса. Тяжело опустился за дальний столик у окна, устал, день выдался нелегкий. Александр не успел заскучать, когда у стола появился бармен с тарелками с шашлыком, закусками и прозрачным кувшином ягодного морса. Переставив все на стол и пожелав приятного аппетита, вновь удалился за стойку. Пахнуло от тарелок одуряюще вкусно. Александр сглотнул слюну, обедал в час, проголодался, но так и не притронулся к заказу. В кафе раздавались лишь все более громкие и нетрезвые голоса выходцев с Кавказа.
Восемь десять, двадцать. За это время зашло несколько посетителей, лишь Оля все не появлялась. Александр сморщился от досады, пальцы машинально пробарабанили по столешнице. «Ну сколько можно ждать! Договаривались на двадцать часов!» Александр беспокойно заерзал в кресле. Старший из кавказцев искоса и недовольно глянул на военного, но смолчал и отвернулся. Пронзительно скрипнула дверь, в проеме появилась Оля. Девушка сияла. Для похода в кафе она посетила парикмахера, надела единственный и любимый плащ. Совсем незадолго до Переноса она купила его в областном центре. С наполнением магазинов платьями, кофточками и прочей необходимой женщинам одеждой город пока справлялся. Вот только разнообразия как раньше уже не было. Швейная фабрика, принявшая дополнительных работниц и множество частниц, трудилась круглосуточно, но было ясно, что, когда сносится одежда из двадцать первого века, на производство качественной и недорогой одежды рабочих рук не хватит.
Девушка