Болезненная полудрема отступила. С трудом Макс открыл глаза, проморгался, и снова зажмурился – какая-то тварь светила в лицо фонариком. И как бы плотно он ни сжимал веки, чьи-то пальцы настойчиво их размыкали, заставляя смотреть на едкий свет. Пришлось сдаться.
Свет померк, тварь и фонарик исчезли. Макс прикрыл глаза, стараясь избавиться от мелькающих белесых вспышек. Пить хотелось неимоверно, во рту настоящая засуха. Он облизнул потрескавшиеся губы и почувствовал твердую запекшуюся корку. Тело ломило, словно бронетранспортером переехали, голова раскалывалась. Макс глянул на руку: из вены торчала игла, датчик-присоска прилип к бугру бицепса, рядом с кушеткой стояла капельница. Пакет с мутной жидкостью висел на длинной стойке, похожей на пугало. Он пошевелил онемевшими пальцами, согнул руку в локте. Больно. Попытался пошевелить правой… Ничего! Руки нет…
Память услужливо подбросила хаотичные обрывки то ли воспоминаний, то ли кошмаров. Взрывы, крики, стрельба. Госпиталь, ампутация, медаль. Мария в белом, лицо прикрыто фатой. Бутылка виски, дорожка порошка, притон.
Вспомнил.
Макс мрачно усмехнулся, пересохшие губы треснули, во рту появился солоноватый привкус крови. Теперь ясно, что за капельница и что за тварь с фонариком. Он в больнице для бездомных.
На соседней койке заворочалась груда тряпья, послышался сдавленный стон. Макс покосился на соседа: заросший, бородатый мужик вынырнул из-под серого одеяла. Лицо щедро усыпали сочащиеся раны и гнойники, торчащие из-под одеяла руки покрывали язвы. Видел таких – будущий покойник, подхвативший вирус Снайпса. Макс приподнялся на локте и осмотрел палату. Коек не счесть, и все похожими гнильцами заняты. Он облегченно выдохнул и откинулся на подушку. Раз тут, значит отмучался. Не так хотел, а чтоб под кайфом. Да и хрен с ним, лишь бы быстрее, – думал Макс, глядя на белый потолок с облупившейся краской.
Послышались тяжелые шаги, заскрежетали колеса медицинской каталки. Дверь палаты распахнулась, впустив сквозняк и двух санитаров в защитных костюмах.
– Давай, на каталку перелезай, – кивнул тот, что ростом пониже.
– На кой? – удивился Макс. – Я же вроде в эпидемке.
– Положить некуда было, вот и решили проблему, а к Снайпсу у тебя врожденный иммунитет. Перелезай.
– Не, мужики, я головой еле кручу, а вы встать предлагаете. Как перелезу? Телепортируюсь, что ли? Я ж не эсп.
Санитары переглянулись.
– Перетягивать громилу не стану, – запротестовал долговязый. – Глянь, в нем же больше сотни! Откуда только у торчка столько мышц? Тут из качалки не вылезаешь, а на выходе ноль.
Сетования санитара Макса удивили. Сам себе он казался щуплым, хилым. Не то что раньше. Когда-то его называли Железным Фреем, а в боевом скафандре он и вовсе на скалу походил. Враги боялись, свои уважали. Солдаты готовы были молиться на своего сержанта – сотни раз он из пекла ребят вытаскивал. А теперь Железный Фрей – разлагающийся изнутри калека.
Макс