– А откуда подальше? Из Гардара? – Тинд, стоявший на полке возил, поковырял в носу.
– Из Гардара? Это навряд ли. Тех сколько раз пробовали угонять в рабство, но они как на воле не работают, так и в рабстве работать отказываются. Девки там красивые, их, бывает, покупают. Эх, как бы нам самим напрямую с перекупщиком сойтись…
– Будешь ты ярлом со своей тайной пристанью, будет и с тобой перекупщик дело вести. Видишь, вон у причала снеккар с рабами стоит. Поспешать надо, пока вода высока, в отлив замаемся эту двуногую скотину грузить. Нет, это ярлам серебро ни за что, а наш удел, верно ты сказал – труд тяжелый и неблагодарный, пока рабы сами себя в колодки заколачивать и плетками бить не начнут.
– Ну, есть и у нашей работы достоинства. С вольной девкой, за такое, – Гаука повернулся назад и ущипнул связанную пленницу за грудь. – платить бы мне виру в десять золотников серебра. А с этими, лишь бы товарный вид не испортить, а так, делай, что в голову придет.
Следующее, что пришло ему в голову, была стрела, вошедшая в мозг сквозь правое глазное яблоко. Вторая стрела из того же лука прострелила шею еще одному налетчику, не успевшему даже крикнуть. Тинд успел-таки закричать: «Заса…» – но тут еще одна стрела, намного длиннее первых двух, сквозь меховой полушубок и кольчугу пригвоздила его к возилам.
– Я тебе говорила, что из наборного лука двух завалю, пока ты со своим тисовым с одним будешь возиться? – торжествующе сказала Аса, высматривая следующую цель.
– Зато попробуй из наборного попасть в этих пакостников со снеккара, пока сюда не прибежали, – Хельги прикинул упреждение на даль, на ветер, на движение, и пустил стрелу. Спустя короткое, но ощутимое, время, один из работорговцев, бежавших от пристани к потайному пути через лес, запнулся и упал, пораженный в бедро. Остальным участникам налета тоже пришлось солоно – из леса на лыжах выбежали ватажники, отталкиваясь копьями, кинули копья, которыми уложили еще четверых, сбросили лыжи, и пошли орудовать мечами и топорами. Хельги схватил копье и спрыгнул с ветви дерева, на которой он стоял – в суматохе у двух возил, где налетчики везли более ценных или более слабых пленников, он опасался попасть в своего. Неравные в начале засады силы снова стали неравными, но уже с перевесом нападавшей стороны. Два последних оставшихся в живых пакостника со снеккара бросились было бежать обратно к причалу, но первого из них остановил топор, брошенный Карли, а второго – стрела Асы.
– Мне что ж, никого не оставили? – Хельги крутанул копьем, лезвие которого с гудением рассекло холодный воздух.
По взрытому снегу здесь и там расползались темные пятна вокруг трупов налетчиков и работорговцев. Олени, впряженные в возила, фыркали и воротили от мертвецов морды.
– Гнупа, жлоб, нам трехсот пятидесяти