– В «Ласточкином гнезде», в десять. Я буду в белом вязаном жилете и черных брюках. Учтите, я приду не одна.
А назавтра в «Ласточкином гнезде» она за пять минут поправила свои финансовые дела, обогатившись на тридцать миллионов, которые для скромной учительницы музыки показались колоссальной суммой.
Низенький лысоватый человечек в песочного цвета куртке и светлых брюках подошел к ней и купил альбом с марками. Они обменялись свертками прямо за высоким столиком, на котором ничего, кроме чашки с горячим кофе, не было. Наталия быстро, как только могла, пересчитывала сотенные, а мужчина дрожащими руками пролистывал альбом. Не сказав друг другу ни слова, они разошлись, с тем чтобы потом никогда не встретиться. Он ушел первым. Наталия взяла себе большое пирожное, допила кофе и сразу же после кафе зашла в обменный пункт и обменяла рубли на доллары.
Вернувшись домой, она сначала долго сидела в кресле, пытаясь осмыслить случившееся, а потом решила понежиться в ванне. В час дня к ней должен был прийти ученик. Ну и пусть приходит. Что с того, что у нее появились деньги? Она не намерена ничего менять в своей жизни. Как работала в музыкальной школе, как подрабатывала частными уроками, так пускай все и остается. Другое дело – найти этому всему объяснение. Сколько ни пыталась она понять, что же такое с ней происходит, ничего, кроме уникальности ее личности, в голову не шло. Может, именно таким образом и проявляется заложенный в ней талант. Она не стала ни известной пианисткой, как мечтала, ни музыкальным критиком, ни композитором. Окончив музыкальное училище, она с треском провалилась в консерватории на композиторское – никому не понравились ее сочинения в стиле блюз – и решила больше счастья не пытать, а, устроившись в музыкальную школу, добросовестно обучать детей музыке. Решить – это одно. А привести это решение в исполнение – другое. После первого же месяца работы она разочаровалась в своей специальности. Объяснять по нескольку раз на день одно и то же оказалось наитоскливейшим занятием. Она изо всех сил старалась не заснуть на уроке музыкальной литературы, который часто проходил в кабинете звукозаписи, где стояли старенький проигрыватель и магнитофон, на которых и прослушивались музыкальные произведения. Слушая какую-нибудь оперу или симфонию, Наталия откровенно скучала и не могла дождаться конца урока. В душе она так и осталась ученицей. Другое дело, что надо было постоянно делать вид, что ты старше их (в смысле детей), что ты преподаватель и что тебе надлежит вести себя достойно и не расслабляться на занятиях. Что нельзя, к примеру, присаживаться на стол (даже когда очень хочется), носить короткие юбки и декольтированные кофточки, сосать конфеты или грызть семечки во время занятий, чертыхаться и допускать панибратство по отношению к ученикам. Чтобы хотя бы внешне соответствовать образу строгой и принципиальной учительницы, Наталии, вчерашней выпускнице музыкального училища, склонной к свободной импровизации жизни вообще и внутренне достаточно раскованной