Похититель ангелов. Александр Горский

для нее была семилетняя внучка Дашенька, так похожая на свою мать, погибшую вместе с мужем три года назад в дорожной аварии. В тот день Анна со своим мужем Игорем решили уехать на весь день на озеро. Конец августа радовал неожиданно теплой и сухой погодой и глупо было упускать возможно последнюю в этом году, во всяком случае до осенней поездки в Таиланд, возможность искупаться. В последний момент Елена Григорьевна заметила, что внучка подозрительно часто шмыгает носом и настояла на том, чтобы ребенок остался дома. Это решение породило море слез у возмущенной Дашеньки, несколько ехидных комментариев зятя и молчаливое неодобрение дочери. В итоге, Елена Григорьевна увела заплаканную внучку на второй этаж, а когда спускалась вниз, входная дверь хлопнула, сообщив ей о том, что дочь с зятем уехали, не поцеловав ее на прощанье.

      Петр Александрович медленно, замирая на каждой ступени, словно ища сил для следующего шага спускался по лестнице. Добравшись до первого этажа, он, шаркая ногами по полу, пересек гостиную и неуверенно остановился на пороге кухни, не имея сил сделать решающий шаг. Елена Григорьевна отняла от лица мокрое полотенце и взглянула на мужа. Он бросился к ней и, уткнувшись подбородком ей в плечо всхлипнул:

      – Дашеньки нет больше.

      Елена Григорьевна стояла неподвижно, чувствуя, как от слез мужа становится мокрым висок. Наконец, она подняла руку, по-прежнему сжимающую кухонное полотенце и провела ею по спине Петра Александровича.

      – Почему, Петя? – чуть слышно спросила она и тут же почувствовала, как напряглась спина мужа, – почему ты не отдал деньги?

      – Я не знаю, – голос мужа казался ей совсем незнакомым, – Гришка Алябин сказал, что всех возьмут при передаче, что все просто выйдет.

      – А как вышло, Петя? – вновь прошептала Елена Григорьевна, – если все так просто, почему же ты не отдал деньги?

      Она отстранилась от мужа и вдруг яростно, ударив его по лицу полотенцем, выкрикнула:

      – Почему ты не отдал эти чертовы деньги?

      – Я же не мог, – Петр Александрович даже не попытался защититься от удара, и теперь его левая щека наливалась красным, – я не мог прийти и сказать, вот у меня как раз есть тринадцать миллионов. Ты же знаешь, прокуратура и так землю роет, лишь бы что-то на меня найти, а тут вдруг раз, и такая сумма.

      – Ты же мог сказать, что занял эти деньги у Гуревича, – Елена Григорьевна смотрела куда-то через плечо ищущего себе оправдания мужа, – или у Кравцова. Да у кого угодно. Такую сумму тебе много кто мог одолжить.

      – Понимаешь, в упаковку положили патрон с краской. Гришка сказал, чтобы уж наверняка. Там краска несмываемая, нельзя отмыть. Вот и не стали класть деньги, – он попытался было обнять жену, но Елена Григорьевна не позволила ему этого сделать. – Да если бы я только знал, что так будет! Что, неужели мне денег жалко?

      – А что тебе жалко, Петя? – холодно спросила Елена Григорьевна, вновь скомкав несчастное полотенце, – или кого? Себя?

      Она