– Ооой. Аа. Все, я опять.
Бондя, таращась на скелет и надпись "не влезай убьет" ускорился, но волны бесконечного удовлетворения приходили к Сашке быстрее. Она закатила глаза:
– Все, Витек. Я все. Сегодня все. Мне домой. Давай завтра. – Сашка отстранилась от него, поправила белье и одежду.
Разочарованный быстрым финалом и не успевший получить ни капли мужского удовольствия, Бондя попытался догнать убегающую Сашку:
– Санек, ну ты чего. Да что ж ты так. – Бондя запутался в спущенных трениках и упал. – Еб-ь колотить. Ты завтра, это, у дома жди.
За будкой захихикали.
5. На дело.
Добровольное дело следующей ночью пошло против воли Бонди. Магазин был с сигналкой. Техники не было, поэтому взяли только что-то по мелочи: китайскую дрель, какие-то инструменты, что успели погрузить, пока ревун оповещал всю округу, включая наряды милиции, о незаконном вторжении в старый магазинчик на рабочей окраине.
Сашка выскочила из машины недалеко от дома. Подниматься не стала, а села покачаться на скрипучие качельки, воткнув в уши любимую песню БАНД'ЭРОСов. «Когда-нибудь и не под этим солнцем». Там ее одновременно поющую и жующую торопливо персональную добычу из магазина – пряники, и застал полицейский УАЗик .
Преступная группировка Бонди обрадовалась, что милиция, поймав Сашку, никого искать не будет, и после этого дела решила саморасформироваться: Бондя подался в таксисты, а остальные устроились охранниками на центральный рынок района.
6. В естественных условиях.
Сашка сноровисто подняла тахту, высверлила изъятой у Бонди дрелью через добротный корпус отверстия и прикрутила кровать к стене. Подушку и матрас обмотала скотчем. Подергала для надежности руками. Полюбовалась на свою работу издалека. Потом соорудила сложную конструкцию из ремней и веревок. Встала к кровати, пристегнула себя ремнями. Закрыла глаза, сымитировав сон. Отстегнувшись, подошла к окну. Задернула шторы, перекинула через гардину покрывало. Заметила, как несколько непокорных лучиков света пробиваются через ткань. Сашка расправляла складку за складкой, пока комната не погрузилась в абсолютную темноту и тишину, которую нарушил голос матери:
– Сашенька, доченька, у тебя все в порядке?
– Ма, чай поставь. Сейчас закончу. Минуточку.
7. Месяцем ранее. Утро. 11 апреля.
Максим Максимович проснулся, как всегда, резко открыв глаза. Сел на кровать, свесив ноги. Засунул ноги в тапочки с надписью «Любимому мужу». Наклонился к сонной жене, чмокнул ее в щеку. Сладко потянулся. Повертел головой. Под хруст костяшек пальцев продолжил разминку. Вправо. Влево. Вверх. Вниз. И снова вправо. И снова влево. Вверх. Вниз. Потом начал делать круговые движения. Все как рекомендовал остеопат, чтоб не болела шея. Резкая боль остановила его. Он не мог пошевелить головой. Как будто ее заклинило.
– Лена. Леночка. Ой. Ой. Ооой!!!
Жена вскочила. Подбежала к мужу, потирая сонные глаза:
– Что, опять?
– Не