А тут приехал муж из города и чем-то раздражен… молчит, нахмурился… Я совершенно завертелась, право… Эта новая горничная – чистое наказанье! Стала мыть пузырьки для молока кипятком, и они полопались!
Варвара Михайловна (улыбаясь). Бедная ты моя… славная моя! Устаешь ты…
Влас. О Марфа, Марфа! Ты печешься о многом – оттого-то у тебя все перепекается или недопечено… какие мудрые слова!
Калерия. Только звучат скверно: перепе – фи!
Влас. Прошу извинить – русский язык сочинил не я!
Ольга Алексеевна (немного обиженная). Вам, конечно, смешно слушать все это… вам скучно… я понимаю! Но что же! У кого что болит, тот о том и говорит… Дети… когда я думаю о них, у меня в груди точно колокол звучит… дети, дети! Трудно с ними, Варя, так трудно, если бы ты знала!
Варвара Михайловна. Ты прости меня, – мне все кажется, что ты преувеличиваешь…
Ольга Алексеевна (возбужденно). Нет, не говори! Ты не можешь судить… Не можешь! Ты не знаешь, какое это тяжелое, гнетущее чувство – ответственность перед детьми! Ведь они будут спрашивать меня, как надо жить… А что я скажу?
Влас. Да вы чего же раньше времени беспокоитесь? Может, они не спросят? Может быть, сами догадаются, как именно надо жить…
Ольга Алексеевна. Вы же не знаете! Они уже спрашивают, спрашивают! И это страшные вопросы, на которые нет ответов ни у меня, ни у вас, ни у кого нет! Как мучительно трудно быть женщиной!..
Влас (негромко, но серьезно). Нужно быть человеком… (Идет в кабинет и садится там за стол. Пишет.)
Варвара Михайловна. Перестань, Влас! (Встает и медленно отходит от стола к двери на террасу.)
Калерия (мечтательно). Но заря своей улыбкой погасила звезды в небе. (Тоже встает из-за рояля, стоит в двери на террасу рядом с Варварой Михайловной.)
Ольга Алексеевна. Я, кажется, на всех нагнала тоску? Точно сова ночью… о боже мой! Ну, хорошо, не буду об этом… Зачем же ты ушла, Варя? иди ко мне… а то я подумаю, что тебе тяжело со мной.
Варвара Михайловна (быстро подходит). Какой вздор, Ольга! Мне просто стало невыносимо жалко…
Ольга Алексеевна. Не надо… Знаешь, я сама иногда чувствую себя противной… и жалкой… мне кажется, что душа моя вся сморщилась и стала похожа на старую маленькую собачку… бывают такие комнатные собачки… они злые, никого не любят и всегда хотят незаметно укусить…
Калерия. Восходит солнце и заходит, – а в сердцах людей всегда сумерки.
Ольга Алексеевна. Вы что?
Калерия. Я?.. Это… так я, сама с собой беседую.
Влас (в кабинете гнусаво поет на голос «вечная память»). Семейное счастье… семейное счастье…
Варвара Михайловна. Влас, прошу тебя, молчи!
Влас. Молчу…
Ольга Алексеевна. Это я его настроила…
Калерия. Из леса вышли люди. Смотрите, как это красиво! И как смешно размахивает руками Павел Сергеевич…
Варвара Михайловна.