Александр не чувствовал ужаса, слушая эти рассказы. Ошиблись фашистёныши, не страшно было. Только омерзительно и… чувство, когда убить хочется тварь какую-нибудь гадостную, злую и опасную. Не из ненависти к ней даже, а из брезгливости.
Он вспомнил, как разговаривал на эту тему с Глебом Добровым. Не вчера, раньше. Тот как раз кропотливо собирал все свидетельства о том, как обращаются с пленными на украинской стороне.
– Это – система, – рассказывал Глеб, с первого дня занимавшийся обменом пленных и собиравший их показания. Тех, что побывали на подвалах у карателей, под следствием, а то и под судом в «материковой Украине».
Типичный случай – ополченец из взвода, который в своё время сбил самолёт с известным карателем Бульчицким. В силу семейных обстоятельств пришлось ему вернуться домой: тяжело заболела мать, необходима срочная операция. Устроился на работу, под чужим именем, разумеется, но его вычислили и арестовали. А дальше – круги настоящего ада.
– Сравнивая его рассказ с другими, я убедился, что пытки и издевательства стали стандартной практикой не только СБУ, а всех без исключения силовых структур Украины, – рассказывал Добров. – Схема такая. Где бы человека ни арестовали, по какому бы ведомству его арест ни проходил, его сразу избивают. Избивают жестоко, не заботясь о последствиях. Если умрёт или получит тяжелые увечья – это, как говорится, его проблема. Никого за это не накажут.
Забивают до состояния, когда человек не может сопротивляться, теряет ориентацию. Если не получается, приступают к целевому членовредительству: ломают руку, например, или пару рёбер.
Рёбра почти всегда норовят сломать. Даже трещина или сильный ушиб обеспечивают постоянную боль, которая не позволяет нормально двигаться и соображать.
Потом надевают на голову полиэтиленовый пакет, как правило, обмакнув предварительно в солярку. Избитый до полусмерти начинает задыхаться. И вдобавок очень туго перетягивают скотчем на уровне глаз. Всё, воля парализована.
«Да уж, нам еще везёт», – криво усмехнулся Александр. Но это может значить только одно – их хотят для чего-то сохранить в относительно «товарном» виде. Для чего? Вопрос…
Далее, по рассказу Глеба, задержанного бросают в камеру, как правило, общую. Не кормят. В лучшем случае, есть ведро для естественных надобностей. И начинают вытаскивать на допросы.
Допросы идут конвейерным методом.
Начинают с того, что человека раздевают догола. Во всяком случае, в СБУ – обязательно. И снова начинают бить. Могут пристегнуть, если есть к чему, – к крюку на потолке, к арматуре или шведской стенке в спортзале – и просто тупо лупят. Палками, шлангами, трубами, ногами-руками.
Как правило, палачи в «балаклавах». Бьют сразу несколько человек, сменяя друг друга, пока человек не впадает в состояние грогги. После этого ему суют его «показания»: «Либо подпишешь, либо сдохнешь». И всё. Большинство сразу подписывают.