– Ничего, Конь, ничего, – донеслось из-за кресла, – ты не виноват.
Только тут я заметил, что Конь, совершая свои подвиги, успел еще и обмочиться.
Глава 9
Конь смущенно топтался посреди комнаты, не зная, что ему делать. Смятение и растерянность на его лице в другой ситуации вызвали бы улыбку, так же, как и его мокрые штаны, но сейчас нам всем было не до смеха. Обух повторил:
– Ничего, Конь, ты не виноват, – я даже уловил в его голосе почти человеческие нотки, – ты скажи, ты это… Слышь, Конь, ты хоть что-то помнишь?
– Не, Обух… Помню, подошли к дверям… Ну, к хате Неспящего… Брюхо что-то еще сказал… А, сказал – ты, грит, молчи, я, грит, все буду за двоих говорить… Постучал потом… А больше ничего не было… И вот Тощий собакой стал – чего это?
– Собакой? – переспросил Обух.
– Это колдовство, Конь, – подал я голос, – Неспящий тебя заколдовал.
– Ты иди, Конь, переоденься, – все тем же заботливым тоном произнес атаман, – иди, отдохни. И вы, двое, тоже идите. Хотя нет, ты, Пуд, позови мне Крысюка и Кувшина, а ты останься у дверей. Да не здесь, дурак, а с той стороны… У дверей…
Когда все вышли и в зале остались только я и Обух, атаман наконец обратился ко мне:
– Что это за бодяга про то, что Тощий стал собакой?
– Да бредит он, ты ж видишь, что с ним Неспящий сделал.
– А чем ты его расколдовал? Я углядел, ты в граблях что-то держал. Чего там у тебя?
Признаваться, что я взял что-то из дома Тощего, мне было нельзя, это ясно. Поэтому я уклончиво ответил:
– Это уже по моей части, Обух. Нет, если ты хочешь, я, конечно, расскажу. Рассказывать?
– Не надо, – правильно, атаман, тебе этого не надо, – мне твоя чернокнижная тарабарщина без надобности. Ты мне простыми словами можешь сказать, что Неспящий затевает?
Ничего себе вопрос… Он же мне сам говорил, что с Неспящим договорится… Но напоминать Обуху о нашем ночном разговоре я посчитал неудобным – атаман сейчас и так на взводе, зачем его злить?
– Я так думаю, что даже сам Гангмар не знает, что у старого пьяницы сейчас творится в голове. Но то, что он опасен, ты сам видишь.
– Вижу, – согласился Обух, – что, Хромой, небось хочешь мне напомнить наш разговор? Хо-очешь… Так вот – ничего не изменилось. А Неспящего я прижму. Точно говорю – прижму. Так что у тебя за штучка в руках-то была? А ну, покажи.
Надо же, не забыл. Делать нечего, я продемонстрировал Обуху камушки, вся магия в них, по-моему, исчезла – Конь оказался очень восприимчивым, вероятно поэтому и остался жив. Неспящий решил использовать его в качестве посланника. Кстати, мне только сейчас пришло в голову – колдун вполне мог прикончить обоих присланных к нему громил, но все-таки оставил Коня в живых… Посчитал, что для него не важно, сколько у него противников – одним больше, одним меньше? Или подумал, что важнее припугнуть Обуха?
Пока я размышлял над этим, атаман разглядывал мои трофеи.