В себя я прихожу резко, слыша со стороны надрывный крик и собственный плач, рвущийся из вздрагивающей от нехватки дыхания и удушливых спазмов, груди. Голова кружиться, меня бросает то в жар, то в холод.
Я не сразу понимаю, что произошло, и лучше бы не понимала… омерзительный запах ударяет мне в ноздри, я смотрю на свои дрожащие руки, покрытые синяками и царапинами, и разодранное в клочья платье. Нет, этого не могло произойти…
– Нет…нет…нет… – как мантру повторяю я, задыхаясь и крича, снова и снова, царапая каменный пол, обламывая до крови ногти. Мне так плохо, что кажется, что очередной крик разорвет мои легкие. Запах крови и спермы, прилипшей к моей коже, наполняет все пространство вокруг меня, всю меня. Запах стыда, боли и унижения. И только, когда на меня лавиной обрушивается вся, пережитая в бессознательном состоянии боль, я понимаю, что произошло. Нет.
Не со мной.
Они не могли так со мной поступить… Ори, за что? Разве мне было мало? Скажи… разве мало?
Мой взгляд лихорадочно скользит по погруженному в мертвую тишину залу. Никаких звуков и стонов, спектакль окончен, маскарад похоти утонул в багровых реках. Я не понимаю, как все еще способна соображать, и идентифицировать лица… замечаю упавшую замертво, изогнувшуюся в неестественной позе Тенею.
Меня тошнит прямо на пол, в лужу чей-то крови, потому что следующей жертвой, которую я замечаю, является… голова. Одна голова Миноры, с распахнутыми черными глазами, устремленными прямо на меня и ее исказившееся гримасой ненависти и злобой лицо. Вздрагиваю всем телом, и меня тошнит снова, когда я замечаю остальную часть ее тела, буквально выпотрошенную внутренностями наружу. Мелкая дрожь овладевает моим телом, когда я понимаю, что именно вышло из моего желудка и горла, которым изрядно попользовался мужчина. Не один мужчина.
Я даже боюсь представить, кто этот «мясник», убивших всех в этом зале, и что он сделает со мной… Грейм? Это Грейм? Это он все подстроил… сам Сах в человеческом обличии.
Заслышав медленные шаги, я начинаю ползти в сторону, сама не понимая куда, зачем и от кого. Зачем? Пусть лучше он убьет меня.
Пожалуйста.
– Замри, – и этот голос… стрела, за мгновение пробивающая сердце. Замирающая в нем, ядовитая. Голос, который узнаю из тысячи. Нет… только не он. Нет, он не может увидеть меня такой! Даже если это предсмертная галлюцинация, пусть он уйдет… пожалуйста. Губы открываются в немом вопле, но он зажимает мой рот пальцами, резко дергая на себя. Я что-то нечленораздельно мычу в его ладонь. Сильные руки безжалостно хватают меня за шею, сжимая вокруг кольцо пальцев, и я начинаю хрипеть, ослепленная болью, задыхаться, отчаянно пытаясь сопротивляться, царапая кисти его рук, дергаясь в жестоких руках своего палача, как пойманная, приговорённая к быстрой смерти жертва. Измученное сознание приходит