Рассказывая про короткий и страстный роман с Ральфом, маман обычно томно закатывала глаза, бормоча «потрясающий мужчина». Он посвятил ей несколько строк, чем она страшно гордилась:
«Прекрасная женщина на белых простынях,
Солнечные блики запутались в волосах,
Лучшая приправа к утренней чашке кофе».
Лёлька не понимала, чем тут можно гордиться. И не знала, почему они расстались. Маман не хотела рассказывать, а Лёлька не настаивала.
Кроме этих строк и восхищенных отзывов родительницы, она ничего не знала про Ральфа, не была знакома с его творчеством. И вообще с писателями до этого не встречалась.
Элен за пару секунд исполнила параллельную парковку задним ходом. Лёлька восхищенно покачала головой. Ни разу не видела такого безупречного исполнения. Ни Флёр, ни Олеся, постоянно передвигающиеся за рулем, не обладали такими талантами и парковались уверенно, но медленно.
Лёлька выбралась из машины, обернулась и застыла. Маман лихо выруливала, чтобы… что, уехать? Она подбежала и наклонилась к окну:
– Маман, ты чего?
– Деточка, я внезапно вспомнила, что у меня сегодня куча дел! А ты иди, иди! Я же ради тебя старалась. Только знаешь, что… Ты, пожалуй, не говори, что ты из журнала. Так, на всякий случай…
Потрясенная Лёлька смотрела широко раскрытыми глазами, как исчезают вдали задние огни Порше.
Вот вечно с ней так! И что дальше? Ладно, раз уж пришла, почему бы не сходить, в самом деле. Робко зашла внутрь. Вздрогнула, увидев человека, но это было всего лишь ее отражение.
Она даже не успела посмотреться в зеркало перед выходом! Ох уж это платье в крупный цветок. Достала расческу, быстро привела волосы в порядок, забрала в привычный хвост. Стерла яркую помаду салфеткой. Намотала потолще шарф. Вполне можно жить.
Зашла в зал и замерла в восхищении. Высоченные потолки, огромные окна, потрескавшиеся деревянные двери с резными металлическими ручками, стены из красного выцветшего кирпича. Она любила такие старинные здания, хранящие пыль и свет прошлых лет.
Лёлька аккуратно опустилась на стул и стала рассматривать других гостей. Казалось, тут все друг друга знали, здоровались, переговаривались шепотом.
Вдруг разговоры смолкли. Лысый мужчина с широченной спиной, сидевший на первом ряду, поднялся и вышел вперед. Сцены не было, он просто встал перед зрителями. Тусклое освещение, горел только торшер в углу. Видимо, так создавали поэтическую атмосферу.
Черная футболка туго обтягивала накачанные бицепсы и кубики на животе. Черные узкие джинсы сидели как влитые на длинных мускулистых ногах. Похоже, он провел не один год, приседая со штангой в спортзале.
Это работник? Что он собирается делать? Таскать стулья для тех, кому не хватило места? Но вдруг он заговорил:
– Добро пожаловать, рад вас всех видеть на презентации моей новой книги.
Лёлька вытаращила глаза.