– Вовсе нет. Смена парадигмы может казаться внезапной и всеобъемлющей, но в действительности она основана на постепенном, пусть и неостановимом, изменении основных философских принципов.
– А что еще этот нанокомплекс делает? Вы упомянули про теломеры. Я что же, перестану стареть?
– Во многих отношениях, пусть незаметно для вас и избирательно, процесс старения уже обращен вспять тем, что ваши органы работают более эффективно. В вашем возрасте для этого потребовалось восстановление ДНК и то, что мы называем перезапуском часов.
– Но вы ведь не можете сделать нас бессмертными, Адам? То есть, может статься, и можете, вот только не вздумайте!
– Да, мы можем – во всяком случае, бессмертными в той степени, в которой это возможно для конечных биологических объектов. И, разумеется, нет, мы не собираемся. При этом если мы все же перейдем к массовому внедрению нанокомплексов…
Она шарахнула по столу кулаком:
– Адам, вы же на хрен расстроите всю земную биоту! Разве вы сами не понимаете? И вы что, собираетесь дать их одним лишь людям? Как насчет прочих форм жизни? Киты, собаки, летучие мыши, золотые рыбки? Муравьи, термиты, вирусы малярии? И что это вообще такое – нанокомплекс? Что произойдет, если случится его утечка в окружающую среду? А она случится, будьте уверены!
На некоторое время Адам умолк, потом искусственный интеллект сказал:
– Следовательно, вы осознаете природу человеческого существования в рамках определенной специфической биоты, в настоящее время находящейся на единственной планете, называемой вами Землей. Мы так и полагали. К примеру, несмотря на все усилия вашей фармацевтической индустрии, чтобы это скрыть, в вашей биоте наготове имеются эффективные средства лечения практически всех болезней, которыми страдают различные формы земной жизни. И это, разумеется, не случайно.
Внезапная перемена темы ошарашила Сэм, она нахмурилась и произнесла:
– Мой муж время от времени на что-то такое намекает, но даже для человека медицинской профессии это скорее подозрения, чем уверенность. Скрыть средства лечения, говорите? Ну так это легко объяснить. Если у чего-то нет искусственной версии, его невозможно запатентовать, а раз запатентовать невозможно, то какой смысл выкидывать миллионы на исследования? Если средство лечения обнаружено в живой природе, основные усилия фарминдустрии и связанные с ними задержки тратятся непосредственно на разработку искусственного производственного процесса, в крайнем случае – на поиск химического аналога, обладающего тем же действием.
– В действительности важность того, чем занимается фарминдустрия, весьма незначительна, – ответил ей Адам. – Есть намного более существенные опасности. Если, конечно, вы позволите мне немного отклониться от темы.
– Валяйте. Вряд ли вам удастся меня ошеломить больше, чем уже есть.
– Не следует забывать, Саманта, что, как и с любым единичным изолированным организмом, источников опасности