– Ганка, а как ты оказалась в школе майора Линке?
– О, это интересная история, я в концлагере Равенсбрюк, за пайку эрзац-хлеба, загрызла зубами двух полячек капо, они присматривали за нами в бараке и отличались очень подлыми поступками. Одной вонзила палец и выковыряла глаз, потом в безумной ярости откусила нос, а второй перегрызла сонную артерию на шее. Обе прожили недолго, их списали в расход. А это прямая дорога в крематорий. После недельного карцера меня почему-то поставили на их место. Через три месяца, меня и еще несколько девушек полячек, стали выводить за колючую проволоку к немецким солдатам и офицерам. Я была старшей и однажды предотвратила намечающийся побег двух девушек, за что была отмечена начальником лагеря и ввиду хорошего поведения, меня рекомендовали одному незнакомому офицеру, который приехал подбирать себе курсантов в какую-то разведывательную школу. Основательно проверив на лояльность немецкому режиму, меня отправили сюда. Глорию несколько насторожил сумасшедший и неуправляемый характер Ганки, но она виду не подала, а решила о Ганке расспросить позже Линке. Извинившись, она быстро встала, попрощалась и покинула ресторан. От этой особы надо держаться подальше. Глория не переносила людей без царя в голове. От них ждать можно чего угодно. Линке по прибытию в школу сразу через секретаря Ганса, вызвал своего помощника.
Зазвонил телефон, соединенный напрямую с Берлином. Трубку снял Штольц.
– Обер-лейтенант, кто там такой наглый? Штольц застыл и медленно повернулся к Линке.
– Генерал Гудериан, мой господин!
– О, майн Гот, этому-то, дуболому-танкисту, что понадобилось от меня? Поправив мундир, по заведенной привычке, он взял трубку, – Слушаю герр генерал, майор Линке у аппарата.
– Майор, вас невозможно отыскать в России и только,