– О, я совсем другое дело. С большинством из этих мужчин я перегоняла лошадей, а со многими еще и в карты играла. Парочку из них мне не раз и не два приходилось отвозить домой. Но никакая леди не захочет зайти в салун. К тому же ярмарка – это немного сумасшедшая пора.
– Понимаю-понимаю, – серьезным тоном заявила Кейт.
Джесси уловила легкую насмешку в голосе девушки и заметила, как по ее гладкому лицу промелькнула тень улыбки.
– Прости, не хотела читать тебе мораль.
– Это я тебя просто дразню, – рассмеялась Кейт и сжала руку Джесси. – Давай уже поднимемся наверх.
Они поднялись по внешней деревянной лестнице на второй этаж и пошли по узкому коридору, вдоль которого было по полдюжины дверей с каждой стороны, к комнате Джесси. На неказистой железной койке лежал тонкий матрас, у стены стоял комод, на которой поставили кувшин с тазом, часть пола закрывал старый плетеный ковер. Джесси придвинула единственный в комнате стул к окну, чтобы Кейт могла наблюдать за тем, что происходило на улице.
– Я недолго. Хочу оттереть лицо от пыли и надеть штаны, которые не будут стоять колом, если их снять и поставить.
– Не спеши. – Кейт смотрела, как Джесси отстегнула тяжелый пистолет, висевший у бедра, и привычным движением положила его на кровать, после чего сняла кожаные чапсы[4], надетые поверх штанов. – Вот это и есть шестизарядник?
Джесси посмотрела на девушку, держа одну ногу навесу, чтобы стащить сапог.
– Почти у всех револьверов сейчас по шесть патронов в барабане. Они отличаются калибром пуль. У меня кольт 45-го калибра. Им пользуется вся армия. Этот пистолет еще называют «миротворцем», но я подозреваю, что это шутка такая.
– О, ясно, – сказала Кейт, заметив сарказм в голосе Джесси, когда она упомянула армию. – Я так понимаю, солдат ты не жалуешь.
– Даже не могу сказать, нравятся они мне или нет. Просто мне немного действует на нервы, когда правительство посылает солдат, а те не имеют никакого представления ни о том, куда их отправили, ни о том, что за люди здесь живут, какие у них традиции, а потом еще бьют себя кулаком в грудь и заявляют, что они – прямо закон и порядок.
– Они беспокоят тебя на ранчо? – спросила Кейт. Девушке действительно стало любопытно. Ей никогда не приходило в голову, что люди вроде Джесси, чьи семьи упорным трудом, а зачастую и большой ценой, отвоевали себе жизненное пространство в этом негостеприимном краю, могли испытывать неприязнь к представителям центральной власти, находившейся от них за тридевять земель.
– Порой они утащат какую-нибудь корову, – призналась Джесси. – Я бы им сама с удовольствием дала что-нибудь из провизии, но они, похоже, не считают, что вообще-то нужно спрашивать разрешения.
– Наверное, они даже не задумываются об этом, – предположила Кейт. Ей стало обидно за