Али перевела взгляд с немигающих глаз собаки на темную ночь за окном. Она точно знала, когда закрыла свое сердце на замок, но не могла вспомнить, когда перестала хотеть временной близости, которую давал секс. Последний раз у нее был с Хитер, шесть – хотя, нет! – почти десять месяцев назад. Случайные встречи были не для нее. Али почти никогда не спала с женщиной, с которой не была знакома хотя бы какое-то время. Но когда двух людей влечет друг к другу, несколько недель свиданий, обычно, выливаются в секс, – так у них с Хитер все и вышло. И, хотя секс должен был сигнализировать о сближении, для Али он почему-то, наоборот, означал конец отношений. И так у нее было всегда.
Али выстроила вкусные крошки – все, что осталось от домашнего яблочного пирога Ральфа – в линеечку в центре тарелки. Если честно, то по сексу она скучала. Зато совсем не скучала по тревожному чувству, неизбежно возникавшему в результате физической близости. От этого удушающего ощущения того, что она с кем-то слишком сильно сближается, ей хотелось бежать. Она и сбегала, пока вовсе не перестала втягиваться в ситуации, чтобы потом не приходилось спасаться бегством.
Может, ей стоит попробовать что-то другое. Что-нибудь несерьезное.
И, тут же, на ум пришла самоуверенная усмешка и сексуальный взгляд Бо Кросс. Али ни секунды не сомневалась в том, что за ее приглашением выпить последовало бы предложение переспать. Но что в этом плохого, по большому счету? Эта девушка была само воплощение порочной страсти: молодое, крепкое тело, соблазнительный чувственный рот, сильные широкие ладони. Этот образ не оставил ее равнодушной, и Али задрожала. Ей представилось, как в темноте горячее гладкое тело скользит по ее собственному, как раздается резкий, наполненный удовлетворением крик, и как гулко стучит сердце в груди другого человека рядом.
Али резко встала из-за стола и отнесла тарелки в раковину. Бо Кросс была беспечным соблазнителем и, похоже, считала себя настоящим подарком небес. Она явно предпочитала играть и разбивать сердца. С таким типом Али не хотела иметь ничего общего.
– Джилли? – Бо бросила свою куртку на спинку потертого синего дивана, служившего их семье уже как минимум два поколения. Она прошла через гостиную мимо удобных мягких кресел и журнальных столиков на кухню. Обогнула деревянный деревенский стол, стоявший у самых окон, которые выходили в маленький палисадник за домом, залезла в холодильник и отыскала там бутылку «Ред дог».
– Джилли? Пиво будешь?
– Нет, спасибо, – услышала Бо тихий голос за спиной. – Я пью вино.
Бедром закрыв дверцу холодильника, Бо отвинтила пивную крышку. Она собиралась выбросить крышку в мусорное ведро, но, заметив, как сестра изогнула бровь, резко развернулась на девяносто градусов и бросила крышку в синий пластмассовый контейнер с этикеткой «для переработки». Под зелеными глазами Джилли залегли темные круги, а ее длинные кудрявые волосы, которые больше уходили в красноватый,