Метаполия. Тень Академии. Вера Андреева

содержимое бабушкиных кастрюлей, двойняшки направились в сторону дома. Стоял жаркий летний день, и в расположившейся за сотни километров от мегаполиса деревне местные жители изнывали от пекла и духоты. Всеми способами они пытались бороться с этим зноем: кто ходил купаться на речку, кто предпочитал отсиживаться в тени крыш своих домов. Единственным местом, наполненным свежестью и прохладой, куда местные не решались сунуться, был высокий густой лес, по которому сейчас и шли неспешно Марк и Фия. Только они могли свободно по нему разгуливать. Вовсе не потому, что местные жители опасались встретить там волков, медведей или же заблудиться в лесной чаще. У них была иная причина избегать этого места. Заключалась она в доме на отшибе, одна часть которого выходила в лес, а другая – сразу на обрыв. Точнее, не сам дом пугал их, а женщина, проживающая в нем. Несмотря на двадцать первый век, вся деревня искренне считала ее ведьмой, стараясь лишний раз не попадаться ей на глаза.

      Этой женщиной была бабушка двойняшек, и внуки никоим образом не видели в ней колдунью или злодейку. Они прекрасно знали, что, несмотря на резкий нрав, бабушка – очень добрый и отзывчивый человек. Просто местные ее по каким-то причинам невзлюбили. Впрочем, она тоже не питала к ним теплых чувств, именуя их деревенщинами и дикарями. Одного даже прокляла за то, что он назвал ее бабкой. Сама она в проклятия не верила, но бедолага так перепугался, что месяц не выходил из дома, пока его друзья и соседи не попросили уже забывшую об инциденте бабушку снять с него порчу.

      – Дремучий лес сплошной, – проворчала она тогда, захлопнув за деревенскими дверь. – Да разве я похожа на бабку?

      – Неа, выглядишь ты замечательно, – заверила ее Фия.

      И она не врала – бабушка была в отличной форме. Подтянутая, энергичная, короткие пепельные волосы всегда аккуратно уложены, да и одевалась она современно: спортивные олимпийки со светоотражающими вставками, сапоги с пластиковыми застежками и прочие атрибуты, разительно отличающиеся от «бабушкиного» стиля; на руке у нее неизменно сидели противоударные часы, синхронизированные со смартфоном.

      В деревню она переехала, как рассказывала мама двойняшек, сразу после смерти дедушки, ушедшего из жизни незадолго до их рождения. Родители отправляли сюда Марка и Фию каждое лето, обрекая их тем самым на неимоверную скуку: тут не было ни интернета, ни кинотеатра, ни торгового центра – только старый телевизор, который показывал три канала, и те с помехами. Впрочем, были в доме и необычные вещи, приводившие двойняшек в некоторое замешательство, в том числе двери, открывать которые строго запрещалось. Это попросту нельзя было сделать – они были наглухо заперты; пролезть через окно также не представлялось возможным, поскольку стены в тех комнатах были сплошными.

***

      – Что это вы оба такие довольные? – с прищуром посмотрела на ребят бабушка, оторвав взгляд от телефона. – Опять какие-нибудь пакости про меня говорили?

      – Ни в коем случае! – хором ответили внуки.

      Но ее было не провести, бабушка всегда волшебным образом узнавала