Смешно, но «Погранец» разведать ничего не успел, успел он только дойти до склада, который оказался не просто большим, а неимоверно огромным. С нашей стороны, оказывается, ни подхода, ни подъезда к нему нет вообще, только просёлочная дорога вокруг всего лесного массива. Так как по полям и лесам я всем ходить запрещаю, чтобы не оставлять лишних следов, то «Погранец» шёл по дорогам и в обход, отмечая по пути всё, на что наткнётся его пытливый и внимательный взгляд.
В результате этой прогулки, уже перед самым въездом на склад, «Погранец» наткнулся на стоящую прямо на подъездной дороге к складам машину. Неудачно водила в лес в кустики сбегал, там и остался. «Погранец», недолго думая, оседлал неприхотливый шести с половиной тонный «Бьюссинг» и припёрся на базу, понятно, что не на саму базу, потому что снег так никуда и не делся, а на нашу дорогу, прислав ночью гонца прямо к фишке.
Переполошил он всех, конечно, изрядно, пришлось всему отряду побегать, но зато теперь у нас есть горючка, и в достаточно большом количестве, и машинное масло, и ни разу не маленький тентованный грузовик, который пока некуда девать. Чесали мы все репу, чесали, а потом плюнули и поставили этот «Бьюссинг» на дороге на полуостров, запихав его максимально далеко в ельник и традиционно замаскировав срубленными ёлками. Может, и не найдут. Тем более что его здесь искать никто не должен, так как наглый «Погранец» захватил этот пепелац приблизительно в пятидесяти пяти километрах от нашей базы. Сам грузовик должен был ехать в Дриссу, а это в прямо противоположную от нас сторону.
Свою группу я простил незадолго до своего дня рождения. Можно было бы, конечно, их ещё промариновать на кухне и в дозорах, и если бы дело было только в «Серже», он бы у меня навечно остался подсобником на кухне. Но с ним мариновались и страдающая и грызущая себя «Фея», и несчастный «Гном», и насупленная Сара, и стойко переносящий тяготы службы Арье. Так что пришлось вытаскивать их с кухни, девчонок, кстати, тоже. «Фею» и Сару я, как только всё устаканилось в отряде, в приказном порядке отправил на кухню безвылазно, вызвав бурю возмущения у Сары и безропотную покорность у «Феи».
Сделать это было просто необходимо. За зиму все расслабились без моего железного пригляда, и у наших малолеток появилось некоторое пренебрежение к повседневной службе, и то, что моя личная группа влёгкую, за обман меня любимого, оказалась на общественных работах, пошло на пользу всему отряду.
Так что двадцать второго марта я просто пригласил к нам в комнату «Фею» и Сару и прямо с порога в комнате сгрёб их обеих в охапку. Обе девчонки были изумлены до предела, раньше я никогда не позволял себе такого. Крепко прижимая к себе девочек и уткнувшись лицом в макушку «Феи», я полувопросительно спросил:
– Мир? – И потом без перехода пожаловался: – Вы знаете, как мне без вас плохо? Хоть бы пришли к Витьке как к другу, а они закопались на кухне