Ей никогда не удавалось написать об этом, и теперь она не знала даже, с чего начать. Может, с собственного рождения? Со сквота? Или ещё раньше – со знакомства Роз-Эме с тем, чьё имя вчера утром появилось в газетах? У некоторых историй, как у старых домов, вход так порос быльём, что не сразу отыщешь.
А, вот он, штопор.
– Ну надо же, Фея саспенса! – проговорила она, откупоривая бутылку. – Придумали прозвище, спасибо.
– Нормальная кликуха, – отозвалась Нин. – На твоём месте я бы гордилась.
Титания наполнила свой стакан, и свет лампы отразился дрожащей луной в тёмно-красной глади вина. Детективы, которые она публиковала, очень долго оставались почти никому не известными. Несколько тысяч читателей, один-два перевода, ничего выдающегося. Вплоть до прошлого года, когда вышло «Кровавое дело». Почему именно эта книга вдруг стала так хорошо продаваться? Титания до сих пор не могла понять.
– Ты права, – согласилась она. – Хорошая кликуха.
У неё вдруг зазвучали в ушах слова Роз-Эме, произнесённые тридцать лет назад, в ту невероятную ночь, когда всё изменилось раз и навсегда: «Отныне тебе нельзя называться настоящим именем. Выбери псевдоним. Придумай себе новую личность». В честь пьесы Шекспира, которую они как раз изучали в университете, она взяла имя королевы фей, Титании, не подозревая о том, что много лет спустя журналисты состряпают из него метафору.
– Кстати, теперь, когда ты прославилась и начнёшь нормально зарабатывать, может, наконец купишь другую машину? – предложила Нин. – Честно говоря, куча ржавого металлолома – это как-то недостойно феи!
– Правда? В каких же каретах, по-твоему, разъезжают феи?
– В тыквах! – улыбнулась Нин. – Ну хорошо, но купить мне новый телефон ты ведь могла бы? Этот… он уже немного…
– Немного чего? – сухо прервала мать. – Он совершенно новый. Если ты забыла, я подарила тебе его на Рождество. Мы уже тысячу раз это обсуждали, Нин, хватит. Давай садись.
Они действительно обсуждали это уже тысячу раз, потому что Нин тысячу раз пыталась объяснить матери, как важно ей иметь такие же вещи, как у остальных (в классе ни у кого больше нет телефона этой китайской марки!), но Фея саспенса отказывалась её понять. Каждый раз она выходила из себя и начинала выкрикивать разные громкие слова: «консюмеризм», «стадное чувство», бла-бла-бла.
– Ладно, забей, – вздохнула девушка, усаживаясь за стол.
Титания сняла с плиты дымящую кастрюлю, поставила её на подставку в центре стола и стала раскладывать рагу по тарелкам.
– Окто планировал поужинать с нами, но передумал и поехал в аэропорт встречать Ориона и Роз-Эме.
Нин воткнула вилку в кусок мяса, такого мягкого, что оно само отделялось от кости. Мысленно она составляла список незнакомых имён: Окто, Орион, Роз-Эме.
– Это, я так понимаю, главные герои твоей истории?
– Да, зайчонок. Только на этот раз не я их придумала.
Титания сделала глоток вина, ещё один. От тарелки, стоявшей перед ней, валил пар. Она посмотрела