– Приехали, – устало провозгласил Илюшка. Он тут был много раз, и знал дом, где обитали повстанцы, ведь они были хорошими знакомыми Митьки, мятежный дух которого никогда не давал ему жить, как все. Но вот прибиться к этой группировке он, к своей большой печали, в силу сложившихся обстоятельств не мог. Дом ничем не выделялся на фоне старины большого села, единственное, он был еще более ветхим, чем все остальные. Люди, тайно собирающиеся здесь, еще не успели проявить себя и, благо об их замыслах, не стало известно красным. Илюшка постучал кодовым сигналом, три быстрых и четыре размеренных удара. Дверь не сразу, но открылась. Хозяин внимательно посмотрел на Илюшку, узнал, проницательным взглядом оглядел троих мужчин и кивком головы пригласил внутрь.
– Тоже красные достали? – сурово и одновременно, по родному понимающе, спросил невысокий, но хорошо сложенный мужчина лет тридцати, впуская гостей в дом. В комнате стоял большой дубовый стол и три лавки. На одной из них сидело четверо мужчин, остальные места, видимо, были приготовлены для тех, кто еще не пришел. – Располагайтесь, мы тут как раз совет держим.
– Да. У нас там такое твориться стало, ужасть, – ответил Александр, скромно садясь на край свободной скамьи.
– То ли еще будет, – резко ответил хозяин дома. – А первоначально-то сколько обещали… Ленин с трибуны провозглашал демократическое, справедливое государство, которое примет всех политических заключенных и репрессированных по религиозной принадлежности людей со всего мира, обещал свободу совести и вероисповеданий, обещал, что будет абсолютное счастье. Поэтому люди за ним и пошли. А потом началось… Гайка закручивалась быстро, даже очень быстро. Учредительское собрание разогнали, все газеты, которые имели другую точку зрения, закрыли, всех, кто шел, хоть как-то вразрез с мыслью партии, уничтожали. Теперь и на нас открыта охота, как на неугодных. Вот так. А, кстати, разверстку в вашем селении уже проходили?
– Пока еще нет, не успели. А что это?
– О. Это такая штука… Не знаю, слышали ли вы, был такой царь в далеком прошлом на Руси, Иваном Грозным величали. Ну, так вот, этот Грозный устроил опричнину, это организация такая, которая под видом благонадежности и жажды правды перебила добрую половину страны, издеваясь, насилуя, грабя, не щадя ни детей, ни стариков. Теперь то же самое творится. А разверстка – это когда приходят чужые в деревню и отбирают все, что мама твоя наработала в огороде, что сам накосил в поле, забирают куриц, любой скот, зерно, картошку, молоко, хлеб, в общем, все, что найдут.
– А