– Что такой страшный?
– Не очень. – Она попыталась улыбнуться.
В этот момент он почувствовал на своих губах ее горячие слезы и почему-то подумал, что на вкус они напоминают кровь…
До гостиничного номера на острове Крит оставалось еще долгих два года.
Беседа. Фрагмент второй
– Великий австрийский математик Курт Гедель сформулировал удивительную по своей красоте теорему, приоткрывающую нам некие фундаментальные основы мироздания, однако в академической среде до сих пор воспринимаемую как некий философский казус.
Теорема Геделя о неполноте.
В замкнутой, непротиворечивой системе аксиом всегда можно построить утверждение, которое в данной системе аксиом нельзя ни доказать, ни опровергнуть.
– При помощи этой теоремы я могу с математической точностью доказать, что «Новый Завет», т.е. учение о Спасителе, есть, ни больше ни меньше, расширение системы аксиом «Ветхого Завета». Первые две из Десяти Заповедей гласят.
– «Я Господь Бог твой…» (Исход 20:2).
– «Да не будет у тебя других богов, кроме Меня. Не сотвори себе кумира и никакого изображения…» (Исход 20:3—20:4).
Другими словами, утверждается следующее: Бог есть и в него нужно верить, более того – верить нужно только в Него. Эти утверждения можно пересказать в терминах теоремы Геделя:
– есть множество объектов, в данном случае – два, человек и Бог;
– есть предикат действия, устанавливающий отношение между объектами – «верить/не верить»
– есть утверждение, регламентирующее предикат действия: «Верить можно только в Бога» – и это аксиома.
Чтобы система не была противоречивой, предикат действия должен быть применим ко всем ее элементам. Возникает вопрос: во что или кого верит Бог? В человека? Но это противоречит регламентирующей аксиоме (не говоря уже о здравом смысле): верить можно только в Бога. В Себя? Но это противоречит определению предиката действия, как устанавливающего отношения МЕЖДУ объектами: нельзя верить в СЕБЯ – система не будет замкнутой. Это означает, что объект веры Бога должен быть Богом, единым с Ним и в тоже время отличным от Него, т. е. Человеком, что и указывает на Евангельского Спасителя, единственно-единого в этих двух ипостасях. А это, в свою очередь, выделяет первые две из Десяти Заповедей, как заключающие в себе