Автомобиль его —«Москвич», стоял на автостоянке. До него ещё нужно было пройти метров сто с лишним.
– Машина у меня там стоит, —указал Эльяр в сторону автостоянки. —Вы идите туда, а я пойду —возьму ещё одного клиента. Будет полный комплект.
– А что, один у тебя уже есть? —спросил Касым
– Да! Женщина —она в машине сидит.
– Поехали тогда! Зачем машину перегружать? —предложил Касым, намекая на полноту водителя.
– Поедем, если вы за троих заплатите! – не остался в долгу толстяк.
– Ладно, поехали, —заплатим! —согласился Касым. —Только вот помоги донести вещи. Возьми эти сумки —они легкие! А тяжелые мы сами понесем.
Толстяк с большой неохотой взял у них по одной сумке и пошел впереди.
На переднем сиденье машины сидела женщина лет сорока, одетая не очень опрятно. Она была повязана большим красным цветастым платком с бахромой, на которых некогда залетел Адхам-«Модник». Сзади очертания её лица не были видны полностью. Когда она поворачивалась в сторону водителя, показался её крючковатый нос, впалые щеки и тонкие некрасивые губы.
Полдороги женщина сидела, не говоря ни слова. Но когда водитель Эльёр спросил её для приличия или из простого любопытства:
– Апа, как поездка? Как бизнес? Надеюсь, удачно съездили!?
Она словно этого и ждала, из неё понесся поток словоизлияний и проклятий всему на свете:
– Будь проклята эта поездка, будь проклят этот поезд! Зачем я только послушалась эту дуру Гульжана. Это она меня уговорила поехать вместе с ней. В жизни больше никуда не поеду! Все, хватит с меня! Пусть этот балбес проклятый, как может, так и кормит нас с детьми.
– Кто этот проклятый балбес? —поинтересовался Эльер, но сразу же понял, что она имела в виду мужа.
– Кто-кто? Муж мой —лодырь и бездельник, чтоб он в аду горел!
– Апа, разве можно про мужа своего говорить? Он же ваша половина, он же…
Не дав Эльеру договорить и не замечая в его словах иронии и сарказма, женщина опять вылила на голову мужа целый ушат проклятий и ругательств.
– Был бы он нормальным мужиком, —не отпустил бы меня одну в эту поездку. Третий год сидит без дела и пальцем не пошевелит, чтоб найти работу. Слова не дает сказать. Когда ему говоришь, что другие ходят на работу или в Россию уезжают, чтоб подработать, глаза у него кровью наливаются. Он прямо бешеным становится. Ездил я, говорит, уже один раз в Россию, чуть не умер, говорит, от голода, запросто меня могли там же похоронить. Только болезни заработал там, говорит. Сволочь этакая. Что не скажешь, у него отговорка есть —я больной, я скоро умру, а сам – бугай бугаем. Водку пить он не больной, с такими же, как он сам целыми днями сидит на мардикор-базаре. Для всех там работа находится, а для