Белокурая бестия. Игра по волчьим законам. Шмиэл Сандлер

однако, вряд ли он способен на военную хитрость. Но кому-то ведь понадобилось затевать эту глупую игру с голосами? Впрочем, глупой называть ее рано. Скорее это тактическая комбинация врага, который хочет отыграться за провал группы Симакова. Ему надо быть настороже: чудики, которые целят в него, а попадают в лошадь, обычно непредсказуемы. Но так даже веселее, когда не знаешь, откуда ждать пули. Вывести его из равновесия или напугать чем-либо было невозможно. По старой привычке, привитой ему еще дедом, он сознательно подвергал себя каждодневному риску и тем утверждался в собственных глазах. Когда наступало временное затишье и гномы почти не высовывались из своих барсучьих нор, он звал к себе унылого старосту и предлагал ему сыграть в русскую рулетку.

      – Вот видишь в барабане одна пуля, – говорил он, – сначала кручу я, а потом ты, хочешь рискнуть, старик?

      – Я, ваше благородие, к таким играм неспособный, – отговаривался Савелий Петров, делая вид, что не замечает презрительной усмешки лейтенанта.

      – Где же твоя хваленая русская удаль? – с ухмылкой вопрошал Карл Диц и откровенно признавался ему, – мне скучно, мужик, веди сюда ваше «Светлое будущее»

      Петров приводил к нему очередного подростка, которого лейтенант снабжал маленьким дамским пистолетом и обоймой блестящих желтых патронов:

      – Сможешь ранить меня, получишь сто марок, а убьешь, никто тебе за это ничего не сделает, – напутствовал он парня. Дуэлянты выходили на майдан и расходились. Причем Диц был безоружен. После недолгой, беспорядочной или выборочной пальбы (в зависимости от того насколько был напуган подросток), когда юный дуэлянт целил в лейтенанта, а попадал в зазевавшуюся бабу или деревенскую собаку путающуюся под ногами, он отрешенно садился на талый пригорок и, хныкая, сдавался на милость победителя. Лейтенант давал неудачливому подростку десять оккупационных марок и отпускал с миром. Его рисковый баланс на время был восстановлен. Крепкие на вид подростки не представляли для него серьезной опасности. Даже когда он прямо шел под пули никто из них так ни разу и не попал в него. Только однажды один парнишка по имени Павел Хромов, сделав вид, что расстрелял всю обойму, подождал, пока лейтенант подойдет ближе и рванул чеку гранаты, слишком рано, как выяснилось, чтобы убить немца. Тщательно проведенное позже расследование так и не пролило свет на то, откуда подросток раздобыл смертоносный снаряд. От того, что Павел разжал пальцы раньше времени, лимонка разорвалась у него в руках и он погиб на глазах у своей матери, потерявшей рассудок от горя.

      Диц оценил мужество дерзкого юноши и пригласил в Дубки духовой оркестр из города. Весь следующий день музыканты играли бравурные советские марши, а рота немецких солдат салютовала в честь маленького героя, едва не отправившего на тот свет странного немецкого офицера.

      Павла Хромова похоронили с воинскими почестями