– Тьфу ты, – произнёс солдат, смахивая неприятную паутину с лица, и вновь обратился к напарнику.– Пье-ер….
Пьер не отвечал.
Два солдата авангардного дозора французской армии расположились в кустах на польском берегу реки Неман и вот уже несколько дней посменно вели наблюдение за противоположным берегом, куда в последнее время они стремились увлекаемые волей и идеями императора Франции. Особым приказом по армии открыто появляться на берегу было запрещено. Так что даже дозорные смены вынуждены были передвигаться скрытно, чтобы поменять наблюдателей. Сотни тысяч людей и десятки тысяч лошадей, продовольственные, фуражные, госпитальные и обозы с боеприпасами были надёжно скрыты от глаз возможных русских лазутчиков. Всё ждало лишь взмаха руки всесильного императора, чтобы Великая Армия пришла в движение. Наполеон тщательно скрывал свои приготовления вторгнуться в Россию, но более всего он содержал в личной тайне истинную причину этого похода известную лишь ему одному. Желание войти именно в Москву во главе своей армии, приняв от депутации символические ключи от города, окунуться в атмосферу древних палат Кремля рассматривая их как собственную резиденцию, вот что не давало императору покоя. Даже вид египетских пирамид меркнул перед мыслями о Кремле. А позже, насладившись победой, Наполеон наконец-то смог заняться Англией. Введя рекрутскую повинность на завоёванной территории, он рассчитывал существенно повысить численность своей армии русскими полками, добыча могла поправить финансовое положение и отправиться в Индию. Но пока это были лишь мечты, которые он начал реализовывать, выбрав сужающуюся часть Немана, где и решил осуществить переправу.
– Вот ведь жизнь у этой букашки, – рассуждал он, – Ни войны ей, ни сенокоса не надо. Сейчас попьёт и полетит к своей жучихе и к деткам наверно. А, интересно, что же они едят?
Робер пихнул своего товарища в бок локтем и спросил:
– Ты что…, спишь?
Пьер хлопнул себя по щеке, убив комара, и ответил, не поворачивая головы:
– Нет, я не сплю….
Робер перевернулся на спину, не выпуская из рук ружья, и спросил:
– Значит, не знаешь, чем жуки питаются? Ползает тут один…. Вот эти писатели, я встречал одного. Приехал из города, аж с самого Парижа…, там-то нет такой природы. Разложил этот господин свои бумаги, перо да чернила, в стог с сеном упал и давай стихотворы сочинять. Сочиняет и орёт, сочиняет и орёт, а потом и вовсе напился пьяным. Я ж хотел его на постоялый двор свезти,