В это время на оконное стекло села муха. Маша опять за своё:
– А муха со сколькими ногами сотворена? Ну, считай, неохотно говорит няня.
Маша считает:
– Раз, два, три – с одной стороны. А сколько всего?
Няня удивилась:
Не знаешь, что ли? Три да три шесть.
А Маша опять:
– А если паук у неё одну лапку отъест, у неё сколько останется?
– А считай по пальцам. Ну?., пять, долго больно считаешь.
– А она тогда тоже хромать будет?
Няня рассмеялась:
– Да ей необязательно ходить, она и полетать может.
Помолчали спорщицы. Но Маша не могла долго молчать.
– А муха животное?
Няня вдруг задумалась:
– Не знаю… она просто букашка… Да, наверное, животное, раз живёт.
– Нет, няня, животные большие и с четырьмя ногами сотворены. Знаешь, я придумала. Муха маленькая, ног у неё много, но всё-таки живёт… Значит, она не животное, а живётное.
– Ну, ладно, пусть «живётное», – надоел няне вдруг весь разговор. – Слезай с окна! Мама не велит на окнах сидеть.
– А мне скучно, – заныла Маша. – Научи меня чулок вязать.
– Ну, вот, – сразу уж чулок. Да ты и спиц ещё в руках не держала, – возразила няня.
– Как не держала! А помнишь, вчера ты спицу уронила, а я подняла, значит – держала.
– Ну, ладно, ладно, – надоело няне возражать.
И вдруг в передней раздался звонок.
– Мама пришла! – закричала Маша, соскочила с окна и побежала в прихожую.
– Ну, слава Богу, – вздохнула няня. – Вот спорщица!
Тяжело встала и пошла открывать дверь.
Ночной переполох
Пора спать. Маленькая Туся разделась, сложила аккуратно бельё и положила на колени большому мишке, который сидел на стуле возле её кровати, «чтобы сторожил», как она говорила.
– Ты что отвернулся? – сказала она ему и повернула его голову к себе. – Спокойной ночи!
Шепнула и закрыла глаза. Для неё сразу наступила ночь, а скоро и для всех.
И вдруг её тормошит няня:
– Вставай, все уже встали, надо уходить из дома. Вернешься домой, тогда опять ляжешь.
– Уходить из дома?! Это сон.
Она повернулась на другой бок и крепко уснула.
– Вставай, Тусенька, мама велела, – няня трет ей руки, ноги, спинку…
Но открыть глаза невозможно. И вдруг Туся услышала голоса бодрые, как днём, но взволнованные. В комнате ходят, а с улицы слышатся необычные окрики мужчин. И глаза открылись сами и смотрят. Самое странное – свет. Не от ламп, а из окон, неровный, полыхающий, то яркий, то затухающий. И вдруг поняла: случилось что-то необычное. А няня уже натягивает ей чулки, снимает ночную рубашку, такую тёпленькую! И глаза больше не закрываются. Вот сестра совсем одета и помогает маме укладывать вещи в уже наполовину заполненный чемодан.
Няня строго велела Тусе одеваться самой и тоже пошла помогать: вынимала лучшие платья, а из другой комнаты принесла шкатулки. Крики со двора громче… И вдруг Туся поняла: