– Я не останусь с вами, – кричу я Сапфире, подбегая сзади.
– Все так говорят, когда впервые приходят сюда.
– И куда «сюда»? – спрашиваю я, поравнявшись с ней. – Я видела десятки укрытий… Но такого – никогда.
Губы Сапфиры расплываются в слабой, кривоватой ухмылке.
– Пятнадцать лет назад один предприниматель начал развивать свой бизнес, но спустя два года все рухнуло, когда прямо рядом с участком, глубоко в земле, обнаружили неизведанный, уже заброшенный золотой рудник. В Сан-Франциско их полно. Смотри, куда идешь, – говорит она, показывая на землю, где из асфальта торчит арматура, словно лес из голых деревьев. Мы сворачиваем влево – я следую, она ведет.
– И они просто… покинули предприятие? – спрашиваю я.
– У них не хватало денег, чтобы заполнить рудник или разобрать это место на части. – Дойдя до шахты лифта у дальней стены, она останавливается и поворачивается ко мне лицом.
– Копы знают, что вы здесь?
– Знали.
Судя по ее тону, в этой истории есть еще много нюансов, но не успеваю я задать вопрос, как Сапфира поддевает носком ботинка лом и ловит его рукой. Затем ловко его крутит, вставляет меж дверей лифта и резко дергает в сторону. Те открываются, являя шахту.
– Э-э… – начинаю я, подкрадываясь к краю и глядя вверх и вниз. – А где лифт?
Я пячусь, когда Сапфира подходит к шахте и хватается за тяговый канат.
Нет. Ни за что. Ни за какие, черт побери, коврижки.
Девушка отступает и протягивает мне канат.
– Ты же это не всерьез?
– Как для предвестницы, ты слишком многого боишься.
– Ага, – киваю я, продолжая пятиться.
– До «Грота» всего два этажа – чистый пустяк. Могу поспорить, что трамплины для прыжков в твоем загородном клубе и то выше.
– С чего ты взяла, что я была членом загородного клуба?
– А разве нет? – Сапфира вскидывает бровь.
– Не в этом дело, – ворчу я.
Она вновь протягивает канат, и я беру его в руки. Затем прыгаю в шахту, и меня обволакивает тьма, принося с собой звуки криков и музыки. Я осмеливаюсь кинуть взгляд вниз – из приоткрытой двери на нижнем этаже просачивается свет.
– Держись крепко, – советует Сапфира.
Только я собираюсь поинтересоваться, а что еще, по ее мнению, я собиралась делать, как девушка бьет ломом по одной из шестеренок наверху, и я падаю вниз.
Живот сжимается и подскакивает к легким. Я скольжу по шахте, закрыв глаза… а затем, так же быстро, как это произошло, все заканчивается. Мои ноги касаются земли, давя под собой листья и другой мусор, завалявшийся внизу. Я даже не осознавала, что зажмурилась, пока не открыла глаза и не посмотрела вверх.
– Ты могла убить меня! – восклицаю я. Двери рядом открываются, и по металлической башне звонко прокатываются звуки музыки, криков и смеха.
Олдрик