Максим Яковлевич замолчал. Он вспомнил, как в далеком послевоенном году он и сестра Лида ходили по ночам на колхозное поле за картошкой. За это, если бы заметили, всей семье дали бы большие сроки, а могли и просто убить. Но выбора у них никакого не было, – в любом случае в гроб. И вот в особенно голодную весну он тайком, хоронясь от всех, ушел из деревни, чтобы хоть как-то прокормиться в городе. Но в районном центре на работу его не брали. В кадрах объясняли, что много таких партизан к ним прибежало из деревень. Специальности ни у кого нет, жилья нет, так что катись ты, парень, туда, откуда пришел. И не морочь нам голову, а то в органы заявим. И пришлось ему, пареньку пятнадцати лет, завербоваться в далекий северный город на шахту. Там было нечеловечески тяжело жить, но дали ему место в общежитии и паек, так что он выжил, дождался полета Гагарина и вернулся в родные края.
Прошли годы, и Максим Яковлевич с семьей обосновался в Стеклове. Прошлое не забылось, но он старался не вспоминать голодные свои детство и юность. Семья, взросление дочерей подарили ему наконец душевное равновесие и заглушили боль утрат, отодвинули куда-то в самую глубину души все то, что чувствовало его детское сердце и что невозможно было забыть. Звонок Аллы Геннадьевны перевернул всего его. Он понял, что надо сделать то, о чем молчал все эти годы, – но не для себя, не для своей нынешней земной жизни, а для души, которая требовала этого с глухим постоянством и которую нельзя было заставить замолчать.
Неловкую тишину прервал вопрос Буденича. Он спросил старика:
– Максим Яковлевич, как я понимаю, захоронение находится в нашем районе? И еще – ведь прошло столько времени, это место могло измениться. Сами понимаете, что ничего постоянного нет. Вы помните какие-то особые приметы могилы?
– Конечно, помню, что вы! Ведь разве можно такое забыть? Я потом ночью на это место лапника притащил и камнями его придавил. Маленький был, а сообразил, что надо делать.
Алексей Никодимович, до этого находившийся в прострации, пробудился. «А я еще не хотел встречаться со стариком! Ну и дурак же я! Это событие выдвинет нас на первое место в области», – думал он. Волна восторга и решимости охватила его, и он с благодарностью, в этот момент искренней и совершенно не требовавшей ничего взамен, потянулся к старику и обнял его. Ничего подобного на людях Алексей Никодимович не делал никогда, и вся компания в машине притихла, осознав важность