По мере приближения ярмарочного дня гости делались все шумней и нетерпеливее. Они просыпались на рассвете, считали дни, часы и минуты. Стражи у бреши тоже нервничали – на дальнем краю луга среди деревьев мелькали тени и странные фигуры.
В «Седьмой сороке» девица Бриджет Комфри, которую в округе считали самой красивой служанкой на памяти застенцев, сделалась причиной разногласий между Томми Форестером, с которым Бриджет гуляла уже целый год, и высоким темноглазым человеком с лопочущей обезьянкой на плече. Этот верзила почти не говорил по-английски, однако всякий раз при виде Бриджет многозначительно улыбался.
В питейном зале трактира постоянные клиенты не без опаски подсаживались к гостям и вели примерно такие беседы:
– Да-да, каждые девять лет…
– Говорят, что в прежние времена это случалось раз в год, на летнее солнцестояние…
– Вы мистера Бромиоса спросите. Уж он-то знает.
Мистер Бромиос был высоким зеленоглазым брюнетом с вьющимися волосами и оливковой кожей. Все местные девочки, делаясь девушками, неизменно обращали внимание на мистера Бромиоса – но он не отвечал им взаимностью. Говорили, что некогда он сам явился в деревню в числе ярмарочных гостей. А потом решил остаться в Застенье навсегда, и его вино так понравилось тутошним жителям, что они не имели ничего против.
Неожиданно в питейном зале вспыхнула громкая ссора. Ругались Томми Форестер и темноглазый человек, которого, как выяснилось, звали Алум-Бей.
– Ах, остановите их! Ах, Бога ради! – вскричала Бриджет. – Они собрались драться из-за меня!
И она в отчаянии встряхивала кудрями, так что отсветы масляных ламп вспыхивали на ее прелестных золотых локонах.
Никто и рукой не шевельнул, чтобы остановить соперников; зато целая толпа народа – как местных, так и приезжих – высыпала наружу посмотреть на поединок.
Томми Форестер сбросил рубашку и выставил перед собой кулаки. Чужеземец засмеялся, сплюнул на траву, а потом перехватил правую руку Томми и швырнул его на землю, так что бедняга ударился подбородком. Он вскочил и яростно бросился на противника, даже успел вскользь смазать его по щеке, прежде чем снова полететь лицом в грязь. Через мгновение Алум-Бей уже сидел на нем верхом и смеялся, приговаривая что-то по-арабски.
Так быстро и бесславно окончился бой.
Алум-Бей слез наконец с Томми, важно подошел к Бриджет и отвесил ей глубокий поклон, сверкнув белыми зубами. Но Бриджет, не обращая на него никакого внимания, подбежала к Томми.
– Ах, миленький мой, что он с тобой сделал? – приговаривала она, стирая краем фартука грязь с лица кавалера и называя его разными ласковыми именами.
Алум-Бей в сопровождении большинства зрителей